Первопричина. Венок сонетов

                Моей дочери Екатерине

                1

Мой друг и беспристрастный критик,
Из недр пришедший утром зимним
С тем криком, что сравним лишь с гимном
По силе, красоте и прыти.

Глаза на мир с надеждой поднимая,
Казалось: вот тот самый свет, где гоже
Обосноваться, где всесильный Боже
У колыбели ждет, как в сердце рая.

Вот мир, куда любви впадают реки,
Младенцев терпеливо принимая,
Где счастье называться человеком;

Где предстоит тебе, словно мячом играя,
Поймать и пронести над миром, не роняя,
Мой взгляд и голос в новом веке.

               2

Мой взгляд и голос в новом веке,
Неведомом, как в небе звезды,
Загадочном, как все, что просто,
Влекущем, как мечети Мекки.

И в этот мир из небыли и были,
Скрывающий непознанную тайну,
Войти тебе, посол чрезвычайный
Моей любви, стремлений и усилий.

И быть тебе в нем альфой и омегой
Всего того, что мною не допето
И не досказано от пройденного века,

И зазвучит, смычком твоим задета,
На скипке, мной подаренною где-то,
Струна, поющая над декой.

               3

Струна, поющая над декой,
Пусть не сфальшивит этот голос чистый
И зазвучит мелодией лучистой
Судьба, достойная любви и человека.

Где б ни была моя душа, в кругах блуждая,
Мне б знать хотелось, что разученные нами
В осенних сумерках бесхитростные гаммы –
Пролог мелодии, что чистоту рождает.

Пусть будут помыслы достойны тех открытий,
Что в жизнь ворвутся перелетной стаей
И следом понесутся по орбите,

На новые шаги благословляя,
И вновь в пути твоем воспламеняя
Огонь, не меркнущий в софите.

               4

Огонь, не меркнущий в софите,
Любви начертанной поддержка и порука,
Душа и кровь, что ближе сердцу друга?
И что прочней родства, чем эти нити?

Мне кажется, что твой я знаю голос
И руки знаю три тысячелетья,
И потому стократ за них в ответе,
Как за зерно стократ в ответе колос.

Твои обиды – вот мои уроки,
Свою вину до капли искупая,
Я правлю все, как правлю эти строки,

И правоту, как Бога признавая,
Что истине, тебе я уступаю,
Судья и собеседник строгий.

              5

Судья и собеседник строгий,
Не правда ли, мое прикосновенье,
Едва заметным бликом светотени,
Сомненье остановит на пороге.

И тот ли друг, кто головой кивая,
Хвалительно преследует глазами
И прячет нелюбовь за образами,
Чтобы затем свершилась воля злая.

Нет, друг иные в сердце держит виды,
Их прямота дороже осужденья,
И вновь все разногласия забыты,

И пряча от меня свое волненье,
Ты подойдешь, как солнца луч весенний,
С улыбкой нежной Артемиды.

               6

С улыбкой нежной Артемиды,
Сей целомудренной и юной вечно,
Протянешь мне простой и бесконечный,
Любви своей и преданности свиток.

В глазах твоих прочту одно доверье,
Вот счастье, что за счастье – материнство!
И вера, и надежда, и единство,
И леденящий страх его потери.

Не пуповиной, но душою слиты,
Бессмертною душою, что крылата
И беспредельна от палеолита

До века двадцать первого, и взгляда
Достаточно, и тратить слов не надо:
Твоим рождением мы – квиты.

               7

Твоим рождением мы – квиты,
Подчас и вправду мне гадать пора,
Ты дочь мне, или мать, или сестра,
За сумрачным стечением событий.

Как я ценю заботливый покой
И снисходительность к моим ошибкам мелким,
Как роль тебе идет безропотной сиделки,
Когда черед лечить вдруг наступает твой.

За все в ответе ты, и силой слога
Заставишь убежденья не грешить,
И оттого пряма твоя дорога,

И знаешь ты, какую дверь открыть,
Чтоб в суете душой не покривить
Перед лицом любви и Бога.

               8

Перед лицом любви и Бога
Мы все ничтожны, этому поверь,
И кажется порою, что теперь
Нет на земле ни правды, ни пророка.

Но загляни в себя, в души бессмертной суть –
Там хватит на столетие планеты
Огня любви, и будут все согреты,
Кто рядом, по весне, с тобою держит путь.

И по примеру этого почина
Цепь опояшет весь земной удел,
И мир откроет новые картины,

Где заповеди чтут, как Бог велел,
И зазвучит слиянье душ и тел
В высоком звуке клавесина.

               9

В высоком звуке клавесина
Потомству нашему завет,
Из смутных, горьких этих лет
Я вижу: ты качаешь сына.

Мой внук, твой сын - земля и кровь,
День завтрашний в лучах вчерашних,
Как бой часов на старой башне,
Я в нем ожить мечтаю вновь.

Лишь продолженьем жизнь богата,
Иное суета и тлен,
Дух не заменят горы злата,

И там свобода, а не плен,
Где благ не требуя взамен,
Мерилом дней бездонных – правда.

              10

Мерилом дней бездонных - правда
У многих ли, кто побеждает,
Как часто в нас надежда тает
И посещает вдруг досада.

Но сеют вновь в полях бескрайних
И после жатвы неуспешной,
Как после тьмы слепой, кромешной
Яснее свет и неустанней.

Увы, мы в слабостях повинны,
И твердость не всегда за нами,
Но правда уважает сильных

И выбирает тех, кто прямо
Идет к ней, не греша словами,
Верь: мать и дочь пред ней едины.

              11

Верь: мать и дочь пред ней едины,
И лишь по гамбургскому счету
Деля житейские заботы,
Что надвигаются лавиной,

Увидишь то, что взгляду скрыто
За хаотичным роем буден,
И выбор этот будет труден,
Но полон настоящим ритмом.

И как из сказочного града,
Что вечной истиной зовется,
Посыпят гроздья винограда,

И выбор твой тебе зачтется,
Так каждому сей шанс дается,
И годы, возраст – не преграда.

               12

И годы, возраст – не преграда
В пути к тому, что совершенно
И неизменно во Вселенной,
Как неизменна зелень сада.

И потому с тобой мы сестры
И спутницы в дороге дальней,
Так было с нами изначально:
Я твоего свидетель роста.

И мне дороже всех награда –
Твой голос, в унисон поющий
Пред вечностью со мною рядом:

Что в целом свете выше, лучше,
Стройнее, чище, вездесущей
Гармонии в звучаньи лада!

               13

Гармонии в звучанье лада
Подвластно время и пространство –
В ней строгость рифм тончайших стансов,
И в такт застывшая аркада.

И светлый, мягкий лик Мадонны,
К груди младенца прижимая,
И цепь на дубе золотая,
И сам поэт в миру загробном.

Звучанья ровного в душе достигнув,
Понятней мир от края и до края,
Но снова в путь, и новый поединок

С той пустотой, что земли покоряя,
Гармонии и красоте все ж место уступает,
И дух всему  –  первопричина.

              14

И дух всему  –  первопричина,
Что живо и горит в душе,
И в слово силой падежей
Впадает дух Отца и Сына.

И вновь онегинской строфой
Заплачет бедная Татьяна,
Так вечно всё и постоянно,
Что духом связано с душой.

Нет бесконечнее развитья
В бескрайней повести людской –
Блистает Дух Святой в зените,

И солнца луч над головой,
И ярче звезд передо мной
Мой друг и беспристрастный критик.

             15

Мой друг и беспристрастный критик,
Мой взгляд и голос в новом веке,
Струна, поющая над декой,
Огонь, не меркнущий в софите.

Судья и собеседник строгий,
С улыбкой нежной Артемиды,
Твоим рождением мы – квиты
Перед лицом любви и Бога.

В высоком звуке клавесина
Мерилом дней бездонных  –  правда,
Верь: мать и дочь пред ней едины,

И годы, возраст  –  не преграда
Гармонии в звучанье лада,
И дух — всему первопричина.

                <1994>

   (Из книги "Тесными вратами")















 .