Империя ангелов и бесов

Лишь поздним вечером, под лампой света,
Взяв, лист бумаги и взяв перо,
Откроется  душа поэта,
В которой – темень, и где светло.
За строчкой строчку он пишет песни,
Он воспевает в стихах добро,
Но между строчек, увидев если,
Таиться очень лихое зло.
И вот опять настала ночка,
Вокруг ложиться весь люд поспать,
В кушетке малой уснула дочка,
Жена поэта легла в кровать.
Да только он уснуть не может,
На сердце больно, в душе тревожит.
Глаза закроет, не видит Бога,
Его дорога во сне убога.
Но понимает, что в воскресенье,
Христа распяли, там и спасенье.
Сын Божий жизнь за нас отдал,
Он нас простил, он нам сказал:
«Хоть, люди, в чем-то вы грешны,
Вы и не злы мне, не смешны,
Но знайте, есть и те мира,
Где Бог живет, где Сатана»
Поэт, очнувшись от бреда-сна,
Увидит в крае своей квартиры,
Где растворилась во тьме стена,
Как ангелы собрались в пире.
Кружатся ангелы, взлететь не могут,
Ведь крылья ангелам не распустить
Хотят порхнуть и прямо к Богу,
Но он не может уже простить.
Ведь эти белые творенья света,
Добро дарили лихому люду,
И говорят, что даже где-то,
В душе простили они Иуду.
Смотреть на них ужасно больно!
Они застряли в мирах невольно!
И бьются ангелы, кричат, скребутся,
Смотрю – к ним демоны крадутся!
Эх! Эти черти, эти бесы,
Эх! Эти дьявола повесы!
Хотят их в черный свет забрать,
Надежду вырваться – украсть!
Лихая ночь во тьме бушует.
И над добром уж зло лютует!
Добро не в силах и отмахнуться,
Не может к свету оно вернуться!
Лишь есть та нить, дорога к свету,
Стихи поэта, что до рассвета
Опишут всю любовь к добру и злу,
Лаская даже в них Сатану!
С последней точкой поэмы этой,
Взойдет и солнце, дела к рассвету.
Растает в мире вся чернь и тьма,
Добро сильнее любого зла!