прана воробья

ты снова смотришь свою дурацкую передачу
а я уже не боюсь, не смеюсь, не дышу, не плачу.
я выторговала себе удачу, я - ветошь, я много значу, не нужная, но насовсем.
на ветке воробушком сизым и стылым не мочь укусить себе губы,
только перья примятые встрепенуть едва ли смогла бы.
так у осени в грубой хляби бросаюсь на трубы,
вцепляюсь крючком заботливым в милый свитер, ногой качаю.
не чаю уснуть клубочком на тёплых коленях, газетой в углу постоять - велика  ли нежность?
я самое громкое слово в минуту молчанья, что с того,что я мим и нем,
слышна как дыхание, видна как туман. задержана правопорядком за неизбежность. вкус чая
с оттенком сырого имени на губах, не созревшего фруктом,
 в зубах сигарета и пульт монументально отчаянн,
давит на кнопки, наверное в вечность бросает
узорные трупы слов, несказанных по незнанию или случайно,
замученных мнимым чувством плеча
и шершавой жилетной плоскости, не найденной в словарях.
раздавлены в январях, июнях, средах, субботах.
засосаны в пылесосах, автобусах и работах. наспех позавтраканные рогалики.
до рвоты худеющие и целующие до зевоты пары с рупорами вместо пультов
говорят в них матом про любовь.
я как солдат с медбратом, ищу потеряные бинты в воронках, ползу до окопов
и звонким смехом бужу войну.
в ковре на полу тону,
вновь цепляюсь за плинтуса и обои. так долго не быть обоим
одним неделимым, прожить от куска линолиума до простыней с торчащими голенями длинную, но одну
на двоих. алкоголем, чефиром, опиумом и сомой,
я стану совсем невесомой, когда всё до дна лакну.
каких-то других передач дай посмотреть, что значит не плачь?
я не плачу.
давно не плачу, я ветошь, я страшно, незыблемо много значу, читаю инструкцию к аппарату искусственной вентиляции моей памяти и поеду на дачу, в кино,
всё равно на праздниках, всё равно на тризнах, всё равно на площади и всё так же в доме.
при жизни
пультом остановишь дыхание мне.
а у маленького воробушка во сне мы танцуем на млечном пути и никого кроме.