Вы

– А Вы были такой, какая есть:
Спокойной, согревающей, живой –
Но Вам была дороже Ваша честь
Минуты, проведенною со мной.

А Вы не опускались до того,
Чтоб мне при встрече руку протянуть.
И Вы не допускали ничего,
Что омрачить могло Ваш светлый путь.

По вечерам, гуляя налегке
(Когда февраль мне губы холодил),
Я часто замечала вдалеке,
При свете фонарей – ночных светил,

Как торопливо Вы прощались с ним,
Роняя в спешке красные цветы.
Он был, наверно, лучшим. И одним,
Кому Вы нежно говорили «Ты...».

А мне, плененной Вами в темный миг,
На растерзанье брошенной страстям,
Мне, в песню превращавшей каждый крик,
И вздохи посвящавшей только Вам,
 
А мне, упрямо верившей в мечты,
В любви неугасающий пожар,
Мне, проклинавшей красные цветы,
Пришлось от Вас бежать, бежать, бежать!..

Хоть искушенье было велико
Глядеть на Ваши окна до утра,
Но я себя не выдала строкой,
Листы марая вчернь по вечерам.

Нет, я себя не выдала ничем,
Когда смотрела прямо Вам в глаза...
– Ах, милая, ах, юная, зачем
Ты побоялась чувства мне сказать?

Зачем придумала, что я горда?
Что холодна и безразлична кровь?
Мы если б вместе были, никогда
Не предала бы я твою любовь!

Как я скучала, как томилась с ним;
Пугали цвета красного цветы.
Он был никем – но все же, был одним,
Кому небрежно я цедила «Ты...».

И я, всегда боявшаяся слов,
Что люди мне в лицо могли сказать,
Приподнимала изумленно бровь,
Когда ты приглашала танцевать;

И поводила, томная, плечом,
В ответ на «О прощении молю».
А сердцу...  – сердцу было горячо!
А сердцем понимала: я люблю.

Зачем мне страхи заслонили свет?
Я, воскрешая ясный образ твой,
Полубезумная, шептала: «Нет!..»,
Мечтая даже тьму делить с тобой.

Мечтая, чтоб и домом, и семьей,
И даже мной ты для меня была.
Мечтая в феврале, как летний зной
Палил бы загорелые тела.

Ушла во мрак, разбив мои мечты,
От чувств решив навечно отдохнуть.
Проклятые кровавые цветы
Мою шипами искололи грудь.