Зимней ночью

           ЗИМНЕЙ НОЧЬЮ

       Уснул весь мир, и ты
       не размыкаешь глаз;
       я снова у черты,
       где умер в прошлый раз,

       но нет, не навсегда -
       ещё вздымалась грудь -
       я вновь воскрес тогда,
       чтоб вновь продолжить путь.

       И вот, едва живой,
       не помня, как стоял,
       пронзаю головой
       торосы одеял;

       и вот я наверху,
       ползу (ты так близка!)
       от родинки в паху
       до левого соска,

       где раздаётся стук -
       он ровен и не груб,
       меж расплетённых рук,
       до сокровенных губ

       и дальше, по стене -
       сейчас иль никогда! -
       узоры на стекле
       как мятая слюда;

       и стёкла вдрызг, и вниз
       (не подвело плечо),
       карниз, ещё карниз,
       и в горле горячо;

       плевать, что босиком
       и пятна на снегу,
       и вновь вперёд, ползком -
       ведь я ещё могу!

       Какой-то странный свет
       и снег уже не жжёт,
       листва шуршит в ответ,
       и поздний хрупкий лёд

       не режет пальцев, и
       фиалки на виду,
       а дальше - соловьи,
       и я уже иду!

       И каждый шаг вперёд
       мне прибавляет сил,
       где летний зной поёт,
       где женщину любил,

       и дальше, сквозь любовь
       и позабытый край,
       и время вспять, и вновь -
       в далёкий детский рай,

       туда, где мама ждёт,
       и я в колени к ней,
       и пальцев переплёт
       смыкается тесней

       над светлой головой,
       и так уютно мне
       под маминой рукой,
       и вот уж, как во сне,

       под сердцем у неё
       калачиком лежу.
       Прощай! - забрав своё,
       всё дальше ухожу;

       звездою на Восток
       взойду, сияя всем,
       предсказывая срок
       и новый Вифлеем;

       и дальше, до дыры,
       где Время, как река,
       пространства и миры
       несёт издалека;

       и выше, где Огнём
       творится Бытие...
       И я уже во всём.
       И всё уже во мне.