Високосный. Стучащий в висок

Високосный. Стучащий в висок.
Принимаю тебя, проживаю…
Понимаю, отмерян всем срок,
И который -  конечно, не знаю.
И неможется так затяжно,
То спина, то желудок, то зубы…
Я то - что, не болела давно,
Я то  - ладно, пусть немощи будут…
Я то - ладно, да вот старики,
Мои мама и папа больные,
Сохрани их, Господь, сбереги…
И уходят пока что иные.
В високосном далеком году
Поменялись семейные роли,
Я впервые познала беду
Страшной силы, отчаянья, боли…
Мир, как в рамке смертельной канвы,
Не менялся, холодно- постылый,
Я покой находила, увы,
У заснеженной только могилы.
Я спешила туда в темноте,
Зимним вечером после работы,
Меж крестов, в тишине, в пустоте,
И не страшно, но очень охота.
Моя бабушка просто сюда
Перебралась из нашего дома.
Просто смерть, просто наша беда,
Неизбежная, многим знакома…
А я с бабушкой вместе жила
От рождения до смертного часа,
С ней в кровати одной я спала,
До восьмого, наверное, класса,
Каждый день мою косу плела,
Убиралась, обеды варила,
И меня отовсюду ждала,
И меня за плохое корила…
Слабла телом, в глазах – благодать,
Мало радостей, много - уныло,
Правда – старый, что малый…Гулять
Я за руку ёё  выводила,
И по парку брели не спеша,
В желтых кляксах небесная просинь…
Так и  жили мы – в душу душа,
В эту нашу последнюю осень.
И ушла у меня на руках,
И моими руками омыта,
И лежала в цветах, и венках,
Почему-то немного сердита.
После церкви простилась совсем,
И мороза уже не боялась,
Вдоль холодных, суглинистых стен
Опустилась, навеки осталась.
Из-под крыши своей земляной,
Ну никак выходить не желала.
И молчала, хотя я порой
Так просила, почти умоляла…
Тридцать лет уже скоро тому,
Я привыкла, почти не взываю...
Твоя дочь, моя мама в дому
На пять лет тебя переживает...
Но опять в високосный - озноб,
Ожидание вечной разлуки,
И опять я к тебе, только чтоб
Ощутить головой твои руки.