Это тихое время...

Это тихое время
сентября на излёте…
В позолоте, да в алом,
да в салатно-усталом
дерева углубляются в корни,
пригласившие листья на зиму,
благодарною мыслью: не имут
сраму павшие стойко во имя
кольцеванья под жёсткой корою
осознанья природы неквёлой,
дабы Имя Творца не порочить
в испытаниях инеем
расцветающей ночи…
Иероглифы синие
неба осеннего
в сите веток,
с достоинством оголённым
ворожащих оцепенением
философским над явью
трагически стойких,
как ось корневая,
весенних пророчеств…
Тихая осень,
милости просим! –
Мая в начале гром в сердце рокочет –
радостью света
памяти вечной
всем человечным,
дарованной Летой, –
спасибо за это
жизни минувшей всех знавших Любви, и Надежды, и Веры
могучее лето…
Прочь, маловеры!
Вас я не знаю!
Тихостью осени буйство речей ваших выспренних в строчках пронзаю,
милости Божьей
дрожью подкожной
ток осязая,
похожий
на силу листочков
в будущих почках…
Точка.
Она же в росте возможном –
марта в излёте  зелёная запятая…
Школьная парта пахла смолою
лесоповалов,
но в небо врастает
жёлтым и алым…
Не много, не мало –
смерть убывает
в раздумье тревожном…
Тихое время –
сентябрь на излёте,
темя не бремя:
в бессмертные корни
кроны раздумий
глубинно уходят
и там хороводят,
крылом голубиным
в радугу первую
бьются упорней,
всех утопающих
тянут за нервы
в светлое детство,
в класс искренний,
первый…