Ну и понедельник!!! Эфиопский дневник 27

 День закончился. Началась долгая мучительная ночь – с её жарой, москитами, гулом кондиционера. С каждым днём моего пребывания в Массаве становилось всё жарче. Утром впечатление – вроде не спал, а лишь дремал.

Не заснуть из-за гула кондиционера, который то включается и лишь изредка выключается, работает с перегрузкой. После этих редких выключений  - вдруг среди полной ночной тишины он снова начинает гудеть, вибрировать… От этого просыпаешься.

Пробовали спать, выключив кондиционер – но это тоже невозможно, жара в комнате нарастает молниеносно. Не помогает и вентилятор, гоняющий горячий воздух своими огромными лопастями под потолком.

А в эту ночь беспокоят ещё мысли об оперированном мной вечером в гостинице больном – хожу проверить его состояние и лечение каждые пару часов. Рано утром снова осмотрел  оперированного вчера больного – всё идёт нормально.

Утром все вскочили  разом -  начинается  умывание, чистка зубов,  зарядка, молниеносное бритьё. Одеваемся - и в столовую. Очередная порция жареной рыбы с   нашими  советскими макаронами или одной из каш. Завтрак молниеносно закончен.

Выхожу на крыльцо. Там уже сидит несколько океанологов на боковых площадках  крыльца, ждут машину ехать на работу. 
Вот и мой «Амбуланс»  сигналит. Возгласы моряков:
- «Доктор, за Вами!»

Иду мимо пальм с засыхающими от жары ветками и сидящего с  пулемётом у забора часового - к воротам. Сажусь в «Амбуланс». Поздоровался с медицинским директором.  Спросил его – что было вчера? Тот ответил  – всё нормально. Не стал продолжать расспрос – всё это внутреннее дело эфиопов.  Поехали…

Знакомые повороты шоссе. Через дамбу. И тут вдруг вижу – по узкоколейке  навстречу  нам движется что-то непонятное, давая периодически короткие свистки и пуская пар. Это паровозик – как у Стефенсона, весь открытый, с широкой конусовидной расширяющейся кверху трубой, на открытой площадке кочегар работал лопатой, подбрасывая в топку уголь. Сзади прицеплена открытая платформа. И паровозик, и платформа – они облеплены местными жителями, едущими на работу в порт. Поравнялись с этим доисторическим  поездом, и я пожалел, что не взял с собой, фотоаппарат, который обычно лежал всегда в моей сумке.

Поезд остался позади. И вот  снова пришлось пожалеть об отсутствии фотоаппарата – по краю дороги шёл худощавый эфиоп в коротких штанах,  шлёпанцах и на палке, положенной на плечи, как на коромысле нёс две огромные рыбы – длиной почти с его рост, толстые, яркие. Хвосты их почти волочились по земле. Картина была удивительно красочная.  В дальнейших своих поездках в госпиталь больше я не встретил ни паровозика, ни носильщиков рыбы. А фотоаппарат был потом всё время при мне. 

Вот и госпиталь. Амбуланс остановился у хирургического отделения. Быстрый обход больных. Надо начинать намеченные на понедельник операции. Иду в операционный блок.

Но что это?! Стены  помещений ещё вчера идеальной чистоты – ободраны, весь пол в кусках штукатурки, пятнах извести, краски. То же самое в операционных  и предоперационных. Инструментарий беспорядочно свален прямо на пол в углу операционной, прикрыт простынёй. Полный кавардак. Операционные столы, шкафы  – в пыли, их вытащили в коридор. 

Подходит операционная сестра Абеба, анестезист Тсагай. - «Что случилось? Почему такое безобразие в операционном блоке? Ведь у нас на сегодня с утра назначены операции!» - говорю им. И тут появляется медицинский директор. Подходит и говорит:
- «Мы делаем ремонт хирургического отделения!» Спрашиваю его:
- «Чьё это решение? Почему меня не предупредили заранее о ремонте? Ведь я отвечаю за хирургическую работу здесь!»

- «Я дал распоряжение начать ремонт!» - сказал медицинский директор.
Говорю ему:
- «Зачем делать ремонт сразу во всех операционных? Ведь могут привезти больного для экстренной операции!  Есть правило в хирургии - одна операционная должна быть постоянно готова к хирургической работе – днём и ночью!

- «Ничего! Быстро сделаем ремонт!» - продолжает медицинский директор. Я возражаю ему и заявляю:
- «Требую немедленно подготовить одну операционную для работы. Вторую – можете ремонтировать!». Операционная сестра растерянно смотрит на меня, на директора. Но тот продолжает  спокойно :
- «Операционная сейчас не нужна! А если понадобится, то её быстро подготовят к работе!» -  поворачивается и уходит. Очень это мне не  нравится!

Сдерживаюсь. Прекращаю разговор.  Медицинский директор – терапевт, ему лет 25 -  молодой. Вероятно поэтому  он    не понимает сложность хирургической ситуации!  Будь хирургом – сразу бы всё понял. А если привезут экстренного больного и придётся его немедленно оперировать? Не будет времени на подготовку операционной, инструментов!    Решаю объяснить ему всё снова - через час.  Должен согласиться.   Пока отправляюсь в хирургическое отделение.  Работы  там много.