Ну, хорошо, я жизнь перечеркну...

Ну, хорошо, я жизнь перечеркну -
я вытравлю родное кислотою
желания иной...
Сменю весну,
которою рождён, на осень, зиму,
на зной, на стынь - я камнем под пятою
заплачу верною горючею слезою,
сердце выну,
заброшу в город мраморных палат,
хвалёных саркофагов -
сват и брат
всем тем, о ком
потомки говорят...
А что потом?
Потом я снова стану ручейком
сугроба вятского, пригорка у Илека,
и в Верном в марте стану человеком,
сквозь лютый строй пронёсшим трепетно стихов тетрадку...
Ах, пусть там славятся в веках!
Душа моя
дарованному свыше благу
рада!
Ветвлюсь сквозь мир, мной узнаваемый, ветвями
всечеловеческими...
Корни, пьющие Кедрона влагу,
Алма-Ату до неба вознесли!
Несладким лебединым хлебом
кормлю мечты -
как Ивиковы журавли,
они летят
и воскрешают стоны,
что зеленями бьют
сквозь черепа коленопреклонённых
перед меняющею маски
силой бытового естества...
Так словом снова стану,
не выбирающим, как грим,
звучания и краски...
Благословляю Вятку,
Оренбург,
юго-восточную столицу Казахстана!
А в Петербург вернусь, как Троя
под туникою Энея -
в Рим,
во имя всеобъемлющего света,
не выбирающего стана,
восстающего из пепла
ларами негибнущих былин.
Не верить в это - 
для поэта
нелепо-слепо...

Аминь.

22.12.08