Наташины сны

Измучил Наталью сон –
Чудовища лезут из стен,
На ножках паучьих слон
И черви длиною в постель.
А ближе к утру – опять
Монах за оконным стеклом,
Он что-то хочет сказать,
Но рёв сотрясает дом,
И ей лишь понятно, что
Он знает всех этих существ,
Что прячутся в складках штор,
Увидев в руках его крест.
Наташа кричит: «Прошу,
Отсюда их всех прогони!»
И слышит сквозь адский шум:
«Не бойся, и сгинут они…»
Но как не бояться тут,
Когда до рассвета кошмар,
И каждые десять минут
Бросает то в холод, то в жар.

Нашла в Интернете она
Сонников штук двадцать пять,
Но смысла этого сна,
Никак не может понять,
Ходила она к врачам,
Снотворное горстью пила,
Но вновь и вновь по ночам
Творились лихие дела.

Подружка, узнав о том,
«Не плачь,- говорит, - погоди,
Тебе освятить бы дом,
И в церковь, наверно, сходи.
А как началось, с чего?»
«Да где-то месяц назад,
Стал сниться монах, и он
Мне что-то хочет сказать,
Да только вот в том беда,
Что он за оконным стеклом,
Не может войти он сюда,
А чудища лезут в дом».
Наташа сжалась в комок:
«Какой-то замкнутый круг!»
«А может это урок?»
Спросила подруга, и вдруг
Вспомнилось – вечер, друзья,
Зашла об отшельниках речь,
О том, что сейчас нельзя
Себя от грехов уберечь,
Наталья и говорит:
«Монахам вот проще жить,
Уйдут в свой пустынный скит,
И им там легко не грешить,
Когда искушений нет,
А тут ведь соблазны кругом,
Мы все грешим, не секрет
Не в этом, так в чем-то другом.
Сказала и все. С тех пор
Прошло где-то месяцев шесть,
Этот хмельной разговор
Никто и не помнил уже,
И все б хорошо, но так
Устроен наш мир – в нем живет
Наш каждый поступок, шаг,
И время, увы, не сотрет
Из вечности все слова,
Что мы говорим сгоряча
Уйдет людская молва,
Мы сами забудем подчас,
Но все, что сделали мы
Старательно в книги внесут
Ангелы света и тьмы –
Ох, страшен для нас Божий суд…

Наталья, да, как и все,
Жила в ожидании весны,
С работы – домой, подъем в семь,
И вот начались эти сны…
Мелькают зимние дни,
А ночи во власти зверей,
И с каждым разом они
Становятся злее и злей,
Как волки чувствуют кровь,
Так бесы чувствуют страх,
Она просыпается вновь
С царапинами на руках.
И плачет словно дитя:
«Ну как я могла так сказать!
Я ж говорила, шутя» -
Она повторяет опять
«Все, завтра поеду в храм»,
Решила она, наконец,
Но в ванной потек вдруг кран,
Потом слег с инфарктом отец,
Самой ей нехорошо
Потом было несколько раз.
Так целый месяц прошел,
Наталья совсем извелась,
Пружина сжималась в ней,
И как-то уже весной,
В один из будничных дней
Она возвращалась домой
В маршрутке в самый час пик,
Не пробки – какой-то кошмар,
Наталья почти что спит,
И вдруг, словно в сердце удар –
Церквушка вдали, кресты,
Пешком до нее – полчаса,
«Эй, что придумала ты?»-
Ей внутренний голос сказал,
«Да лучше давай пойдем
В субботу в нормальный собор,
Давай не сейчас, потом»
Кроваво горел светофор,
Секунды – будто века,
Какой-то невидимый скотч
Связал по ногам и рукам
Наталью. «Немедленно прочь!»-
Мелькнула молнией мысль,
Пока не погас красный свет
Из смертного плена – в жизнь,
Из ночи греховной – в рассвет
Открылась маршрутки дверь.
Взрывая сомнения лёд,
Как будто раненый зверь,
Наташа бежала вперед,
И слезы текли из глаз
У всех на виду, что с того?
В церквушке в вечерний час
Темно и почти никого,
Но ей только нужен Тот,
Кто создал однажды ее,
И так же однажды возьмет
Любимое чадо Свое,
Один Он может помочь.
Пусть в джинсах, да без платка
Наталья стояла, и прочь
Ее уносилась тоска.
Разжалась пружина. Вмиг
Все то, что копилось в душе
Прорвалось в беззвучный крик,
Но только не страха уже,
А в крик покаяния, в стон,
Взмутивший грехов старье.
Наталья молилась, и Он
Внимательно слушал ее.

Сколько минут – десять, пять
Прошло так, а может веков,
Она не могла понять,
Но стало легко-легко,
Уже у порога она
На миг оглянулась назад:
Тот самый старик из сна
С иконы смотрел ей в глаза,
Смиритель чудовищ злых
Смотрел так, как будто живой.
Старушку, что мыла полы,
Спросила она про него,
«Монахов наставник он,
Антоний Великий зовут».
Наташа из ста икон
Нашла не во сне, наяву
Защитника своего,
Отшельника древних времен,
Не раз на него одного
Демонов шёл легион -
Длинные черви, слоны
На тонких, паучьих ногах
Лезли к нему из стены,
Но не пугался монах,
Только молился сильней,
Ставя на стены кресты,
Полчища адских зверей
Падали перед святым.
И не однажды к нему
В келью входила она –
В сердце несущая тьму,
Женщина с чашей вина.
И танцевала в ночи,
Вся извивалась змеей,
Только молитвенный щит
Ставил пред нею святой.
Воин Христов, и сейчас
Мир защищает от зла,
Молится он о всех нас.
Наталья вдруг поняла,
Как он тяжел и велик,
Этот монашеский крест,
Всем искушеньям Земли
Вечную жизнь предпочесть.

«Мы закрываем уже»-
Наталья услышала вдруг.
Вышла из церкви. Свежей
Воздух стал. Тихо вокруг.
Свободой марта дыша,
Вдоль уличных ярких витрин
Наталья шла, и душа
Как птица пела внутри.

Стемнело, сверчкам тепло,
Поют знай… О чем? О ком?
Июльского неба стекло
Испачкано вновь молоком.
Стрелки на старых часах
Куда-то спешат опять,
У Господа на руках
Так сладко и радостно спать,
На полке молитвослов,
И смотрит всю ночь с иконы
Старик из забытых снов,
Святой Великий Антоний.