Щенок

Краткое содержание маленькой, не очень реальной пьески

На сцене присутствует большая двуспальная кровать, проще говоря – сексодром. Остальные детали сценической декорации на усмотрение режиссера.

АВТОР: В этой истории все просто. Просто, как поскользнуться на банановой кожуре. Все проще, чем пустая пивная банка. Еще проще, чем проиграть в лотерею. Гораздо легче, чем умереть от старости…
Зачем усложнять простые вещи?
То, что вы увидите, похоже на церковь.
С утра идут люди, они молятся, зажигают свечи… за здравие и за упокой.
И каждый вечер Поп тушит эти свечи.
Зачем? – Да чтобы не было пожара.
Злодейство и добродетель отдыхают!
Просто никому не нужны неприятности.

(Далее по мере представления на сцене появляются главные действующие лица)

Наш главный герой не пьет и не курит. Зачем ему проблемы со здоровьем? Считает себя умным и это так. Считает, что нравится бабам, и это тоже правда.
Героиня – одинаково легко торгует шмотками и собой. Ей ни к чему проблемы материальные. Но номер ее телефона не встретишь в подъезде или в дешевой газете.
Она любима богемой.

ОН: А этот парень не промах! Пишет складно, в меру льстиво… хочешь послушать?
ОНА: Давай.
ОН: «Считает себя умным и это так. Считает, что нравится бабам и это тоже правда» – Это про меня. А теперь про тебя – «…Она любима богемой…»
ОНА: Еще бы! За такие бабки можно и постараться.
ОН: Какие бабки! Любой твой лифчик стоит дороже.
ОНА: На свои лифчики я сама зарабатываю. Не так ли?
ОН: На лифчики – да!
ОНА: Милый! К твоему сведению, в нашем деле это самое главное. Богема, знаешь ли, любит красивые лифчики, трусики, чулочки и все такое…
ОН: А, по-моему, твоя богема любит кое-что другое.
ОНА: Это что, ревность? Ты ревнуешь!
ОН: Я?!
ОНА: Ты! Ты ревнуешь!
ОН: Никогда!
ОНА: Вот и хорошо. Но, все-таки, должна заметить, что именно эта самая моя богема таскает тебя по всем своим богемным сходнякам, и ты лазаешь под юбки их богемным женам и дочерям.
ОН: Нет, это они вечно лезут ко мне в штаны.
ОНА: А ты без трусов.
ОН: Трут.

АВТОР: В этот день они собирались на очередной светский раут. Презентация новой книги известного автора. Вчера была опера, позавчера – фуршет, завтра, кажется, опять фуршет или банкет… Он надел эффектный темно-бордовый пиджак и галстук немыслимой расцветки. Впрочем, все очень гармонично. Ее платье, прозрачное, как тюль не оставляло известному писателю никаких шансов. Врядли кто его станет слушать, а уж тем более на него смотреть. Впрочем, не за этим туда и ходят.
ОНА: Автор!
АВТОР: Да, мадам.
ОНА: Представь нас, наконец.
АВТОР: Как, мадам?
ОНА: У нас есть имена или нет, черт побери?
АВТОР: О, да, мадам! Как вам угодно зваться?
ОНА: А кто из нас автор? За что мы вам платим?
АВТОР: Я все понял, мадам. Итак, ее звали Глория…
ОНА: Глория?!
АВТОР: Да, Глория и Артур. Вас ведь зовут Артур, не так ли?
ОН: Без разницы. Мама вообще хотела девочку. Имя придумала – Дашенька. Родился я – мальчик. Мама плакала долго…не знала, как меня назвать.
ОНА: Не дай бог такого.
ОН: Тебе это не грозит.

Пощечина.
Затемнение. Театр теней изображает светский разврат.

АВТОР: Больше они не сказали друг другу ни слова. Ни разу не встретились их взгляды. Ни единого намека на общение. Ночь прошла вдалеке и порознь. Как обычно.

Утро. Все та же квартира. Он в постели с пивом, она перед зеркалом что-то на себе разглядывает.

ОНА: Тебе привет.
ОН: От кого?
ОНА: От Бельского.
ОН: (нарочито скучающе) От Бельского? От того самого?! Какая прелесть! Ты делаешь успехи, дорогая.
ОНА: Работаем, работаем. В воскресенье у него концерт… ты приглашен.
ОН: Воскресенье – выходной.
ОНА: Выходной от выходных?
ОН: Да, выходной от выходных.
ОНА: И на что, позвольте спросить, вы потратите столь редкие часы досуга?
ОН: Знаете ли, чешутся руки. Пойду в свободное от работы время разгружу пару-тройку вагонов с цементом.
ОНА: У тебя самая подходящая для такого случая одежда – это прошлогодний смокинг. Представляю – стахановец в смокинге.
ОН: Милая, ну что, у нас не найдется лишних двух сотен баксов, чтобы купить самый дешевый спортивный костюм?
ОНА: Сойдешь за своего. Ну и что дальше?
ОН: Дальше? Дальше самое интересное. Мы скинемся и траванемся самой дешевой водкой, какую только найдем, а еще лучше портвешком номер семдесят два. Прямо там, на цементных мешках.
ОНА: Первый раз в жизни нажрешься на честно заработанные, а то привык нахаляву…
ОН: Когда-то, в другой жизни, когда тебя еще не было, я был хорошим поваром. Очень даже хорошим поваром. Лучшим поваром в этой чертовой вселенной. Автор!
АВТОР: (бегло перечисляет пару десятков заковыристых блюд)
ОНА: Хватит уже! Надоел. Проститутка, хуже меня.
АВТОР: Без комментариев.
ОНА: Я ничего не забыла. Прекрасно помню, какой ты был повар. Я помню, как ты спал прямо на разделочном столе. Вонючая кухня, поганый кабак, копоть и тараканы сытые и жирные, как свиньи. А ты спишь в этом во всем с довольной рожей.
ОН: С довольной, заметь, рожей. И тараканы, заметь, сытые.
ОНА: Получается, что я погубила твою карьеру.
ОН: Этого я не говорил.
ОНА: Испортила тебе жизнь.
ОН: Я пошутил.
ОНА: Автор!
АВТОР: К вашим услугам, мадам!
ОНА: Начните со слов «Она мечтала стать…» и так далее.
АВТОР: Она мечтала стать художником-модельером. Хотела покорить Париж…
ОНА: Дальше.
АВТОР: Мечтала, да не стала.
ОНА: Дальше.
АВТОР: Вы уверены?
ОНА: Я уверена. Дальше.
АВТОР: Может все-таки не надо?
ОН: Не надо! Я пошутил.
ОНА: Надо! …не стала, потому что…
АВТОР: Как хотите. …не стала потому что познакомилась с поваром в ресторане «На здоровье». В котлете ей попался таракан черный и жирный. Он занимал почти всю котлету. Она пошла с этой котлетой на кухню, чтобы лично заставить повара это сожрать. Нашла повара. Он спал на разделочном столе, сладко сопел и улыбался. Глория увидела его, злость куда-то делась, и вдруг ей подумалось… а что, причесать, приодеть и хоть сейчас в загс. Потом она забеременела.
ОНА: А он оказался свиньей.
АВТОР: А он испугался и стал настаивать на аборте.
ОН: Я не настаивал. Я думал, что так будет лучше, и просто попросил.
 АВТОР: Он так попросил, что она в тот же вечер наглоталась какой-то дряни. Подружки посоветовали. А Артур сделал вид, что ничего не заметил.
ОН: Я не заметил!
АВТОР: А она чуть не умерла. Но цель была достигнута. Проблема беременности была решена.
ОНА: Навсегда.
АВТОР: Все. Я отказываюсь продолжать. Я возвращаю деньги. Писать про вас, все равно, что искать деликатесы в мусорном баке, все равно, что признаваться в любви вокзальной проститутке. Я слишком уважаю свою профессию, чтобы заниматься всем этим.
ОНА: Нет.
ОН: Нет.
АВТОР: Да!
ОН: Нет! Копаться в мусорных баках, чистить унитазы, любить вокзальных шлюх и при всем при этом улыбаться – это твоя работа.
АВТОР: Моя работа – возвышать и воспевать.
ОН: Так вот и пой дальше.
АВТОР: О чем? О ком? Ваша история – это клопы, сосущие кровь у тараканов. Не будь вас, ничего не произойдет. Никто не заплачет.
В вас нет любви, а где нет любви, там нечего делать писателю.
ОНА: Послушай, писатель, как тебя зовут?
АВТОР: Какая разница?
ОНА: Тебя не могут звать просто Сережей или Ванюшей. Я думаю, тебя зовут Леонард или Самуил.
ОН: Или Самсон. А что, хорошее имя для писателя.
ОНА: Пусть тебя зовут скромно – Лев. Так вот, Лев, никто не просит тебя рассуждать на тему, есть у нас любовь или нет. Тебе платят, а ты пиши красиво. С любовью и со всякими другими финтифлюшками. Так что, хватит ныть и продолжай трудиться над произведением всей своей жизни.
АВТОР: Нет.
ОН: Да.
ОНА: Да, милый Лев, клиент всегда прав.
ОН: Может, тебе мало денег? Так ты скажи, чего ты ломаешься, как…
АВТОР: Дело не в деньгах.
ОН: Дело всегда в деньгах и только в деньгах. Будь проще. Здесь все свои. Если ты скажешь, что задание оказалось труднее, чем ты думал, что это отнимает у тебя слишко много душевной энергии…
АВТОР: Дело не в деньгах.
ОНА: О, да! Я, кажется, поняла. Дело действительно не в деньгах. Милый Артур, сходи пожалуйста, выкинь мусор.
ОН: (после долгой паузы) Мусор значит? И хлеба купить?
ОНА: И хлеба купи.
ОН: И навестить умирающую бабушку?
ОНА: Хорошая мысль. Давно не навещали.
ОН: И еще чего-нибудь?
ОНА: Ну ты сам все знаешь.
ОН: Это что, новый прорыв в развитии? К народу потянуло? Хочется чего-нибудь попроще, от сохи, так сказать. А может ты стала плохо видеть? Тебе очки купить?
ОНА: И очки купи. И возвращайся поскорее, милый.

Артур зло хлопает дверью. Остаются автор и Глория.

ОНА: Налей себе чего-нибудь.
АВТОР: Зачем?
ОНА: И мне плесни. Поухаживай за дамой.
АВТОР: наливает А зачем вам это нужно?
ОНА: А почему нет?
АВТОР: Но ведь это все…плохо.
ОНА: Фу! Ты не должен так выражаться. Ты же писатель, а это звучит…
АВТОР: Да знаю я, знаю… Но, все-таки, зачем?
ОНА: Это наша жизнь, и когда ты ее напишешь, ты поймешь, что не такая уж она и плохая.
АВТОР: Но я не хочу ее писать. И не буду.
ОНА: А кто же будет? Пушкин? Так Пушкин умер. Ты один и остался. К тому же, у меня есть предложение, от которого еще никто не отказывался.
АВТОР: Какое еще предложение?
ОНА: Такое… еще вот такое…и вот такое…
АВТОР: Я об этом тоже должен буду написать?
ОНА: Обо всем, с мельчайшими подробностями.

Музыка, затемнение, постельная сцена.
Когда зажигается свет, на сцене автор растрепанный и взволнованный.

АВТОР: Это было, как во сне. Цветочная поляна, ласковое солнце, потом закат, как у Бунина, волны…кажется, я признавался в дюбви

С кровати раздается хихиканье.

АВТОР: Как трудно просыпаться!
ОНА: с кровати А ты знаешь, он совсем не плох…как писатель.
ОН: тоже с кровати Он согласился писать дальше?
АВТОР: Я согласился писать дальше. Но теперь я знаю, о чем писать. О силе любви! О власти любви над слабым человеческим естеством! О страсти, которая дарует сильные чувства и губит! Я назову это…я…так и назову – «Страсть»
ОН: Страсть - мордасть! Послушай, что ты с ним сделала?
ОНА: Я с ним ничего не делала. Он все сам. Это было нечто. Такого у меня, пожалуй, еще не было.
ОН: Так, я не понял. Это что? Я здесь что? Я кто здесь, черт побери? Мне что, вещи собирать? Может, я его место занимаю? Извините, господин Лев! Будте любезны! Простите, нечаянно помял ложе любви!
ОНА: хохочет в голос Он ревнует!
АВТОР: Все, я продолжаю. Итак, он был ревнив. Ревнив, как черт. Его глаза, как у быка, залитые кровью, наводили на нее ужас. Он бесился, потому что не мог. Он не мог ей дать почти ничего, а ей хотелось многого. Она хотела любви. Она искала ее…искала и находила в ком угодно, но только не в нем. Но она любила его, как любят, когда боятся остаться без ничего. А он, неблагодарная скотина…
ОН: Стоп! Стоп! Милая, пожалуйста, останови его. Что он врет-то? Все ведь совсем нетак!
ОНА: Не совсем так, но…
ОН: Нет! Ни слова правды. У нас все хорошо!
ОНА: Хорошо, но я хочу по другому.
ОН: Как ты еще хочешь? Что тебе еще нужно?
ОНА: Мы скоро начнем стареть, понимаешь? Мы не сможем так всю жизнь. У меня появятся морщины, у тебя начнет расти живот. Ты полысеешь, я растолстею. Что будет дальше? Кому мы будем нужны? У нас в квартире из мебели – одна кровать.
ОН: А ты хочешь по-другому? Ты хочешь торчать полдня на кухне, стирать мне носки, выращивать на подоконниках рассаду? Это, по-твоему – полноценная жизнь?
ОНА: Не надо. Не рассказывай мне, что такое жизнь. Тебе кажется, что у нас все прекрасно, тебя все устраивает потому, что у тебя никогда не было по-другому. И не надо меня пугать своими грязными носками. Ты лучше вспомни, когда наши друзья последний раз нас приглашали в гости? Они влюбляются, женятся, у них дети рождаются.  Мы никому из них даже соски не подарили.
ОН: Да что, им на соски денег не хватает?
ОНА: Да не в сосках дело!
ОН: А в чем тогда дело?
ОНА: Я хочу…быть мамой.
ОН: Все девочки мечтают о маленьких пупсиках. Это очень милая и трогательная картинка. «Мадонна с младенцем». Подружки завидуют, в трамваях уступают место. Делаем пи-пи, меняем памперсы, кипятим бутылочки… Очень похоже на тамагочи.
АВТОР: Идиот!
ОНА: Артур, ты скотина и я тебя ненавижу.
ОН: Может, я и скотина, но я кажется знаю, как помочь твоему безутешному горю. Я куплю тебе собаку. Маленького бестолкового щенка. Няньчайся с ним сколько хочешь. Хочешь, попку ему вытирай, хочешь, к сиське прикладывай.
ОНА: Щеночек?
ОН: Щеночек! Ушки, хвостик, лапки, носик. Пусть себе бегает, места много.
ОНА: Это шутка?
ОН: Нет. Я серьезно.
ОНА: А как же твои любимые тапочки? Он же их погрызет.
ОН: Я буду убирать их на шкаф.
ОНА: Он будет прыгать на кровать.
ОН: Мы будем заниматься сексом, а он будет нежно покусывать нам пятки. Давно хотел попробовать.
АВТОР: Я тоже мог бы покусывать пятки. К тому же, я не линяю. Лично у меня на собак аллергия. Шерсть, запах и слюни – вот из чего состоит собака. И они хотят, чтобы в этих условиях я продолжал творить. А ведь только-только стало все налаживаться! Она – ангел, он – монстр и импотент. Завязывается любовный треугольник… Дуэль! Подайте пистолеты! Он стреляет первый – я ранен в левую руку. Больно! Как больно! Моя очередь стрелять. Он дрожит, как осиновый куст. А что это за лужа под ним? Боже, как омерзительно! Вы трус, сударь! Я не буду вас убивать. Проси прощенья и…прощай! Милый, я так испугалась! Ты ранен! Пустяки! Пойдем, я познакомлю тебя со своей мамой…

Радостный голос Глории прерывает фантазии автора

ОНА: Боже мой, он такой милый!
АВТОР: Кто бы мог подумать, что маленький, вертлявый клубок вонючей шерсти погубит такое произведение.
ОНА: Он меня лизнул!
АВТОР: Так Глория стала кормящей мамой.
ОНА: Милый, подогрей молоко.
ОН: Да, милая!
АВТОР: В доме появились пылесос, голубенькая мисочка, коврик у кровати, маленький прыгучий мячик и клизмочка.
ОНА: Милый, у него тугой животик.
ОН: Я сделаю ему клизму, милая!
АВТОР: Сразу стало суетно и как-то неспокойно.
ОНА: Милый, мне кажется, у него сухой носик.
ОН: Я сделаю ему клизму, милая!
ОНА: Постой, какая клизма? У него сухой носик.
ОН: Хорошо, я намочу ему носик.

Перемена света. На сцене высвечивается личность. Это щенок. Собачий костюм не нужен. Щенок лежит на кровати.

ЩЕНОК: Ты себе чего-нибудь намочи. И клизму себе сделай. Ничего, когда-нибудь я до этой клизмы доберусь. А вообще, мне здесь нравится! Хозяин на задних лапах туда – сюда, хозяйка влюбилась в меня по уши. Еще бы! Я же не какой-нибудь грязный вонючий пудель. Я – Спаниель! А это кое что значит. А хозяйка – ничего. Очень эротично чешет за ушком. Я ее вчера лизнул в …в это место. Как задрожала! Как начала извиваться! Хочет, сучка!
ОН: Милая, я подогрел молоко.
ЩЕНОК: Большое тебе мерси. (сползает с кровати) Такая фигня этот «Чаппи»! Мясо хочу! Хочу мясо!
АВТОР: От его тявканья закладывает уши.
ЩЕНОК: Автор, а как меня зовут?
АВТОР: Куть-куть-куть. (свистит, как свистят собакам)
ЩЕНОК: Дошутишься. Имя у меня есть?
АВТОР: Кличка у тебя есть. Бахрейн – Леопольд – Шатобриан. В простонародье – Тобик.
ЩЕНОК: Свободен.
Он, она, щенок на коврике.

ОНА: Хороший щенок. Милый.
ОН: Милый. Тапки жалко.
ОНА: Не будь таким мелочным. Мне же не жалко свои колготки.
ОН: У тебя их штук двадцать, а тапки были одни, к тому же любимые. Брюки в шерсти, пиджак тоже. Ну и как мы пойдем в театр?

Щенок на коврике принимает различные соблазнительные позы.

ОНА: (глядя на щенка) Ты знаешь, мне кажется, он не здоров. Носик горячий, хвостик вяленький…
ОН: Мы что, опять никуда не пойдем?
ЩЕНОК: Ты пойдешь.
ОНА: Ты сходи один.
ОН: И что я там делать буду, спектакль смотреть?
ОНА: Ну…нет. Найдешь, чем заняться, я думаю.
ОН: Я бы тебе не советовал.
ОНА: Что?
ОН: Спать с собаками.
ОНА: Не хуже, чем спать с козлами.
ОН: Молоко в холодильнике, клизма в ванной. Нескучной вам ночи.
ОНА: И тебе, кобель, нескучной ночи.

Артур уходит.

ЩЕНОК: Меня мучает один вопрос, что ты в нем нашла?
ОНА: Ничего. А разве надо что-то искать?
ЩЕНОК: Кстати, тебе в книгах нигде не попадалось про то, что собаки едят мясо?
ОНА: Нам тебя продали, как собаку вегетарианца.
ЩЕНОК: Следующий раз покупайте сухопутных рыбок. Ладно, проехали. А это правда, что я у вас вместо ребенка?
ОНА: Не совсем.
ЩЕНОК: Правда значит. А кто из вас…не того? Постой, я догадаюсь сам. Если бы это был он, то в театр пошла бы ты, а он дома книжки остался читать. Значит, это твоя проблема.
ОНА: Это не проблема. Во всяком случае, не твоя.
ЩЕНОК: Ну, я все-таки тоже член семьи. Должен быть в курсе. Может, я помочь чем могу.
ОНА: Тапочки мой принеси.
ЩЕНОК: «Пожалуйста»
ОНА: Пожалуйста.
АВТОР: Чего тапки-то, сразу уж попроси норковую шубу.
ЩЕНОК: ( с обрывками в зубах) Извини, инстинкт, не удержался.
ОНА: Хорошо, я не попросила тебя принести норковую шубу.
ЩЕНОК: Ну не сердись. Ну хочешь, я тебя лизну, как ты любишь, в это место, а, может, ты любишь, когда тебя покусывают?
ОНА: Я не люблю нестриженные когти.
ЩЕНОК: На свои посмотри.
АВТОР: А еще он копался в мусорном ведре.
ЩЕНОК: Когда? Никогда! Мы, благородные спаниели, подходим к мусорному ведру только за тем, чтобы вынести мусор. Послушай, хозяйка, зачем ты держишь эту бездарность? Он же всех объел. Он занимает место на кухне, пьет, как лошадь. Нет! Лошадь столько не выпьет! Кстати, лошади никогда не стригут когти. Они автоматически стираются о поверхность почвы.
АВТОР: У лошадей копыта.
ЩЕНОК: Какая разница.
АВТОР: И лошади не пристают к хозяйкам.
ЩЕНОК: Еще бы! Но я-то не лошадь!
АВТОР: Послушай, я все расскажу Артуру, и он тебя утопит.
ЩЕНОК: Давай! Ну и как ты это скажешь? «Твоя Глория изменила тебе со спаниелем» Да он скорей утопит тебя.
ОНА: Послушай, я не сплю с собаками. К тому же, ты еще щенок.
ЩЕНОК: Я не щенок!.. Я даже по большому счету не собака. Я – кобель, а ты – сучка.
ОНА: Что?
ЩЕНОК: Сучка!
ОНА: Я сама тебя утоплю.
ЩЕНОК: (в ярости) Попробуй! Ну так что! Я жду, топи! Да я перегрызу пополам и тебя и писателя вашего. Я превращу вашу жизнь в ад, так что, лучше не ломайся, просто отдайся по-хорошему, и заживем дружной семейкой. Тебе будет хорошо. Я умею доставлять удовольствие сучкам.
АВТОР: Я бы мог вмешаться. Я даже хотел вмешаться, но надо же хоть о чем-то писать. Вокруг все серо, скучно и пошло, а это, все-таки, событие. Да и никогда не знаешь, что на уме у взбесившегося кобеля.
ЩЕНОК: Вы наверное решили, что я какое-нибудь исчадье ада, дьявол в собачей плоти… Ну что вы, конечно нет. Я простой щенок. Как говорят у вас, у людей, меня завели. Но, кто завел, тот  и командует парадом. У этой семейки и хомячки питались бы слонами. Я – сделал то, что от меня ждали…
АВТОР: Глория беременна. Мы все, кроме Артура знаем, кто папа. И даже Артур знает, что не он, он думает. что это я… Как бы я хотел, чтобы он был прав!.
ЩЕНОК: Артурчик, как ты думаешь, кто папа? Ты гонишь на писателя. О, несчастный и наивный юноша, ведь ты прекрасно знаешь, что твоя Глория бесплодна после того, как ты заставил ее сотворить выкидыш.
ОН: Всем будет лучше, если ты заткнешься.
ЩЕНОК: Бесплодна…для людей, но мы – собаки – совсем другое дело. Артур, Это моя работа!
ОНА: Зачем ты ему сказал?
ЩЕНОК: А что скрывать? Еще пара-тройка месяцев, и десяток очаровательных щенят…
ОНА: Я не собираюсь рожать твоих монстров.
ЩЕНОК: А куда ты денешься! Я очень чутко сплю. Да бросьте, все совсем не страшно.
Мы, спаниели, породу гарантируем!
ОН: (наматывая на руку тряпки) Порода? А кто копался в мусорном ведре? А кто выкусывал блох? Кто шлялся по помойкам, пока я не подобрал его?
ЩЕНОК: Дуель? А где же пистолеты? (кидается на Артура)
ОН: (держа щенка за горло) Ах, сударь, что это за лужа под вами? Как вам не стыдно, вы же благородный спаниель! Проси прощенья и…умри!
Щенок падает замертво.
ОН: Папа у детей должен быть один. Не бойся, девочка, он врал. Наверняка ты беременна от писателя. Даже если и не так, вырастим мы этих дворняжек. Соски, клизмы…все мы это уже проходили.
АВТОР: Еще он что-то ей сказал про любовь, но я уже не обратил внимания. Мой гонорар был полностью отработан.