На переломе. В. Хрилёв

               


                На  переломе.


            Страна моя шумит на переломе,
            И я про этот перелом пою.
            Но загрустив о материнском доме,
            Я вновь в своём ракитовом краю.


            Всё та же даль, всё та же водокачка,
            Где вроде друга даже столб любой.
            Один бреду… И память, словно прачка,
            Полощет дни в лохани голубой.


            Средь камышей задумалась речонка,
            А там, за ней, в туманной тишине
            Осина молодая, как девчонка,
            Готова броситься на шею мне.


            К воде склонились ивы – одногодки,
            И шепчут вслед: «Постой же… Не спеши!»
            На берегу привязанные лодки
            Уставились лениво в камыши.


            Так хочется сказать кому-то: «Ну-ка!
            Да ты ли, друг? Здорово, дорогой!»
            Не помня бурь, позёвывает скука,
            Хоть эту скуку по-старинке крой.


            Но до меня здесь никому нет дела.
            Вот старый мост, где чьё-то слышу: «Зи-и-н!»,
            Где бабы с мужиками обалдело
            Штурмуют лихо винный магазин.


            Хотя ещё рабочий день в разгаре,
            Но им подай и водку, и вино.
            Душа горит в губительном пожаре,
            Как будто им другого не дано.


            Катая в переулке гул питейный,
            Гудит народ, как раньше на лугу.
            Да будь я трижды высоко-идейный,
            Я тут ничем уже не помогу.


            Но горько мне в большой своей печали
            Глядеть на яростных Никол и Зин.
            Отцы рейхстаг когда-то штурмовали,
            А мы штурмуем винный магазин.
            

            Обидно так за крепкую породу,
            И вспомнив мать чужую и свою,
            На переломе никому в угоду
            Я свой народ в обиду не даю.


            «Голубчики! Послушайте, доколе
            Нам зашибать, молиться на стакан?
            Нам не простит заброшенное поле
            За дьявольский пропойный ураган».


            «Ты шёл бы прочь!» - роняет вслед гундосо
            Какой-то тип. – Гляди, куда хватил?»
            А я себя до крика, до износа
            В своих негромких ямбах изводил.


            Любой глагол не вразумит такого,
            И что там ямбы нежные ему?
            Ах, родина, хотя и василькова,
            Куда ты катишься – я не пойму?


            Не по душе мне твой галоп бездумный,
            Зачем же гнать, не ведая о том?
            Бреду, минуя переулок Гумный,
            К тебе, наш старый, опустевший дом.


            Где столько раз родная мать встречала,
            Ждала, не пряча радостных слезин.
            Вздохнём, Пегас…
            А, может, для начала
            Возьмём-ка штурмом винный магазин?


                1988 г.