Город эн

Сказка это, иль не сказка, быль или беда,
Но случилась вдруг со мною, как-то ерунда.
Сон приснился будто-то мне, или уж, не сон,
Расскажу всё по-порядку, просто поражён.
Будто город, я иду, вижу свет реклам,
Фонари горят, мигают, всюду, тут и там.
И кафе я вижу, справа и названье есть
«Город Эн», вхожу, смотрю, а людей не счесть.
Не пойму, а на душе будто холодок,
Пробегает по спине. - Ты попал, дружок,-
Говорит второй мой голос. Вижу сам, попал.
Я вошёл и все ко мне, словно каждый ждал.
Пригляделся, обомлел - это как понять,
Всех их нет на белом свете, я хотел слинять.
А они мне, - ты не бойся, рассуди ты, нас
И поведали те люди, вот такой рассказ.
Мы тебя сюда позвали, уж не откажи,
Как же можно всё уладить, ты нам расскажи.
- Ну, не знаю, что сказать вам, и пойму ли суть,
Многих – то из вас, я знаю, аж, на сердце жуть.
Нет же вас на белом свете, что вам рассказать?
Задавайте мне вопросы, буду отвечать.
И встаёт один с бородкой,- Знаешь ты, кто я?
Я поэт, зовут Некрасов и за что меня,
На Руси-то так не любят?- Стой, с чего ты взял.
Как не любят, очень даже? Кто тебе сказал?
Изучают тебя в школе, я тебя читал,
Знаем, что любил Россию, про неё писал.
-Нет, нет, нет, ты подожди, взять, к примеру, ты,
Хоть и написал немного, только где плоды?
- Ну, плоды потом созреют, на Руси всегда,
Не живых всё время ценят, в этом вся беда.
С места тут встаёт Сергеич, Пушкин, дурно мне,
Да не бойся ты меня, голос в тишине.
Почему же так случилось, что это за бред,
Видишь вон, сидят германцы, ты нам дай, ответ.
Вон в фураге тот, что справа, Тельман, твою мать,
И за что его в России нужно почитать,
Ну, а рядом бородатый, Энгельс звать его
Ведь для нашей он России, просто ничего.
Ведь со мной, о Боже правый, разве их сравнить?
С Достоевским, иль Толстыми, как же нам тут быть.
Тут опять встаёт Некрасов, тихо говорит,
Знаешь улицу мою-то, вся душа болит,
-Улица одна убогость, бездорожье, грязь,
Оцени, меня и немцев, как это понять?
Нем. Поволжье, это ясно, только в их стране
Есть достойнее сыны, эти ж, не по мне.
Удивился, это точно, надо ж так попасть,
На той улице живу, что ж тут мне сказать.
Лев Толстой вскочил тут с места, и опять присел,
Видно было, что-то тоже мне сказать хотел.
Вспомнил, где-то на задворках, улица его
Не сказал тогда я графу, вовсе ничего.
Тут встаёт мужик здоровый, широта штанин,
Паспорт из кармана тянет,-слушай гражданин.
Мы вот собрались, решили, что негоже нам,
Немчуру в России чтить, что ты скажешь сам?
-Я согласен, есть другие Родины-сыны,
И они бы это место, уж занять должны.
Тут вскочил Степан Халтурин,-нет у них заслуг,
Я взорву их, если можно, немцам я не друг.
-Стёпка, ну-ка сядь на место, Лев сказал, Кассиль,
Выступать тебя сегодня, вовсе не просил.
Террорист ведь, ты Степан, как куда не кинь,
А беду, бедой не выбьешь, это же не клин.
Мы с обидою к властям, как же можно так,
Поснимайте те названья, где сплошной бардак,
Ну а лучше было б нам, если  эта власть,
Научилась хоть немного, нас бы почитать.
Не зовём на баррикады, не творим бардак,
Вы уж просто разберитесь, что тут, или как.
Наведите, вы порядок и не будет снов,
Сказок вот таких не будет, чтите Вы сынов.
Тех, кого уж с вами нет, но они стране,
Дали что-то. Это точно, дело лишь в цене.
Вы подумайте о том, ведь пройдут года,
И случится вот такая, с Вами же, беда.
                22.01.07Г.