Анубис

Познания суть всегда сложней небытия.
И Сфинксы встанут важно выгнув спины,
И отойдут от пирамид, открыв пути,
К Хонсу, кто стыло взглядом, чешет гривы.

Бади-Херхиба омывая губы,
Окутанные саркофагом онеменья,
Негаданно вдруг экс гуммировали бремя,
Где междуречьем Сия их ласкала.

Но напугавшись глубины и мрака,
Оставленных в руинах знаков с выше,
Сознание стремиться всё отставить,
Что б стать похожим на слепцов.

Пиролюзит на фараонах тенью снов,
Хранимо стражами проклятие песков .
Высоких мыслей съедены ступени,
Под горьким зобом пелены веков.

Неистовство заполонит терпенья,
И воины востанут из гробов,
К отмщенью призывая поколенья.
Сам Сет их станы вырвет из оков.

Червями источая карму время,
Бредя сквозь скоротечность тьмы,
Туда где кончится терпенье
Знаменьем проклятой судьбы.

Хонус упали локоны затменьем,
И кудри в серебре раскинув,
Она взошла прохладой в небе,
Асирису смиренно улыбаясь,

Когда он в колеснице проезжал,
Собой красуясь упоённо,
Но красота затмила взгляд,
Смотря в его глаза влюблённо.

Хотя не часты встречи эти,
Но как знамение беды,
Они налеплены в трактаты,
От Вавилона и до Цезаря судьбы.

В известки знаки, рыбки, журавли,
Два скарабея в связке над короной,
Толпа рабов, Египетская быль,
Вскрывает взглядами жрецов, любви суровой.

Всё что сугубое, здесь надобно убить,
И снова слышу плачь я Нефертити,
И звезды с неба падают в крови,
Акхенофен, просил вас полюбите,

До селе барельефы сохранили
Династий трупы что забыты в глубине,
Велик когда то древний был Египет,
Но почему то нас напомнил мне.