Может это смешно...

Это было давно. Смутно помню то смутное время.
Прибавлялось забот, добавлялись нули на деньгах.
Помню женщину. Ту, что женою считалась моею.
И дорогу домой, и тебя у неё на руках.

Ты был крохой совсем. Как ребёнок. Ни много, ни мало.
Позволялось тебе очень много проделок лихих.
Ты ко мне приходил, и куда-то вся хворь пропадала...
И любил. Просто так. Объяснений не зная других.

Заносило меня в отдалённые веси и просто.
Возвращаясь в ночи иль под утро, как верный супруг,
Я за дверью встречал равнодушья пустого коросту.
Только ты ждал меня. Словно давний и преданный друг.

А потом мы прошли сквозь банальность судов и упрёков,
И деленья всего, что казалось единым как мир.
Я просил лишь одно, чтобы ты был со мною, без сроков.
Остальное – пустяк, в карантине бессмысленный пир.

Годы мчались гурьбой, становясь с каждым праздником злее,
Добавлялось вокруг энтропии злословья и лжи.
Мы с тобою прошли отчужденья и боли аллею,
Ты всегда ждал меня, несмотря на мои виражи.

И когда в этот год всё сошлось и сомкнулось петлёю.
Замаячил финал. И нет выхода, только беда.
Ты ко мне приходил. И почти что от трупа собою
Забирал негатив, и всю боль, и дорогу туда...

Может это смешно. Может глупо. Но точно я знаю,
Что, забрав на себя, ты не дал мне до срока уйти.
Ты был просто котом.
Милый Томас,
Судьбу не прощаю.
Ты меня там дождись.
И за то, что остался, прости...