По улицам уныло, не спеша...

По улицам уныло, не спеша,
Идет солдат, котомку прижимая.
Как – будто в ней запрятана душа,
А не батона кус и пачка чая.

Кусочек мыла, бритва и письмо,
Где сообщалось: «Ты один на свете»
И сколько раз уж читано оно
И под луной, и в ярком солнца свете.

И было то семейство не ахти –
Сестренка и еще больная мама,
Что стряпала в субботу пироги
И отвергала помощь так упрямо.

И вот известье – мамы нет, сестры,
И только память в этих черных строчках.
А сердце молит вновь – до хрипоты:
Пусть это ложь в зачитанных листочках.

«Их больше нет… А я живу зачем?
Кого я в этом мире защищаю?
Другие мне не дороги совсем.
За что же так, мой Бог? Не понимаю.

Я не сумел спасти своих родных,
Так должен ли спасать чужие души?
Их больше нет, а я – среди живых.
Зачем? Чтоб доказать, что я не трушу?

Сестру свою и мать не уберег,
Так, где же мне спасать родню чужую?
Быть может в петле туже узелок?
Петля поймет, как я по ним тоскую».

Уныло шел солдатик по шоссе –
В руках котомка; смерть, тоска во взгляде.
Пусть мир вокруг, но мира нет в душе,
И нет плеча, что в горе встанет рядом.

Защитником лишь тот сумеет быть,
Кто мир в душе сумеет сохранить.