Кентэрика

Чёрный лак на ногтях. Чёрные ногти на пальцах. Её равнодушный взгляд скользит по руке Кента, музицирующего на гитаре Fender. Сегодня они пребывают в небольшом кафе «Эдем»,
где днём она, одетая в сиреневую форму, разливает пиво по стаканам и принуждённо кокетничает с выпившими ребятами.
Также она сильно привлекает владельца кафе. Он отмечает в Эрике скромность, простоту и исполнительность, когда каждый раз расстёгивает её сиреневую жилетку.  Он паталогический  фанат платонического секса и , кроме как на снятие жилетки, редко на что посягает.
Если Эрика, засыпая , вспомнит своего директора, с его извращениями, она не уснет от смеха.
Но зато, благодаря его симпатии и доверию , ключ от кафе  сегодня в кармане у Эрики. Как и вчера, и позавчера... И всегда всего одно умилительное предупреждение: « С выключенным светом...»
Кента этот тип  бесит : он не видит в нём никакого мужского начала.
Но , несмотря на это, подозревает Эрику в связи с ним. Кент готов перебить все окна в этом «Эдеме», опрокинуть все столики, когда думает о ключе... Но всё-таки уверенность в абсолютной любви  Эрики смягчает  эти порывы. И вот сцена! Великая слабость Кента.
Да, его подруга вновь дарит ему восхитительный вечер.
Эрика не курит. Сидит у окна, и её совсем не видно.
А на сцене, озаренный светом одной лампы, Кент...как идол.
Он энергично перебирает пальцами. Музыка напоминает блюз.
Эрика грустно любуется. Но на её оттенённом лице всё равно улыбка. Это обычная Эрика.
«Сыграй что-нибудь лиричное!»
«No problem», - произносит он и тушит сигарету.
Прядь волос несимметрично спадает на лицо, галстук и красная рубашка без рукавов, штаны, все в цепочках и булавках. Это обычный Кент.
Но сегодня он так странно( до боли) похож на Курта. Его руки так красивы- руки настоящего музыканта. Его безалаберность настолько аккуратна, и стиль соблюдён до мелочей. Иногда  это раздражает в парнях — но  не в Кенте. В нём нет самовлюблённости — он эстет и креативщик.
Искусство ради искусства... Он пропадёт. Его забудут.
Эрику также забудут. Она изнутри трагедийна и уже разрушила столько жизней - а всё плохое всегда стараются забыть — любимыми способами. Или простить. Но прощение — это то же забвение.
Эти два человека не нужны никому. Друг другу они нужны лишь для того, чтобы объединиться, слиться в одно целое, дабы ещё сильнее ощутить свою ненужность во всём масштабе этого мира.
У Кента вроде бы может быть будущее. Наброски точно есть: он даже может играть в группе, которая через года четыре канет в Лету.
А она давно всех предала. Её мать где-то за городом тяжело заболела. Её ребёнок умер при рождении. Она ни во что не верит. Кент — её отдушина и бесконечная любовь. Но этим хуже.
Несостоятельность плюс привязанность, практически высасывающая все силы и эмоции, как бы чудесно всё не казалось.
У неё нет будущего.
Эрика выглядит лет на девятнадцать, хотя ей двадцать три. На шесть лет старше Кента, который из-за неё повзрослел лет на на семь. Кажется, ему двадцать четыре. У него свет клином сошёлся на Эрике. Им никуда не деться друг от друга. Так и жить у общих знакомых на зарплату Эрики и деньги, заработанные  Кентом в переходе. Порой эти суммы равны.
Всё-таки Кент мастерский гитарист. Но не мечтатель, бездельник в области  великого. И ничего-то у него не выйдет!..
Если Эрика  и Кент спят друг с другом, то только тогда, когда понимают  свою обречённость. Через неделю Эрика уволится с этой идиотской работы. Сейчас она решила заняться фотографией, потому что любит зиму. Кент поддерживает её в этом, а сам решает приобщиться к каким-нибудь креативщикам — музыкантам — неудачникам. Как же это всё затянулось!
Эрика выключает ту единственную лампу, которая освещала Кента. Они находят друг друга в темноте.
Слабость, несостоятельность.  В душах как будто  старость.  А тела такие тёплые...