gloaming

Люди. Невыносимое количество людей. Они жмуться друг к другу потными телами в душном вагоне метро.
Люди. Они везде. Они копошаться как муравьи, ползут по улицам, стоят в пробках... Начинаю ненавидеть людей как вид вообще, даже собственное отражение в зеркале вызывает тошноту.

Хочется чего-нибудь прохладного: кучевых облаков, лунной дорожки, теней деревьев в траве...

А вечером у пруда сидит одинокий мальчишка с удочкой и ловит отражение фонаря. На что ловят отражения фонарей? На дождь, на тополиный пух или на тени от кленовых листьев.
И звезды перемигиваются, подсмеиваясь над неполной луной.

Мешаю травяной чай пополам с одиночеством. Получается вкусно: чуть солоно-горько и грустно, зато спокойно и не надо подмешивать пустых слов. Пустые слова лежат рядом - горкой на белом листе бумаги. Я запиваю их чаем. Окунаю в одиночество и пробую каждое на вкус. Невкусные слова выплевываю и сжигаю в пепельнице, а вкусные долго перекатываю во рту, прежде чем записать синими чернилами на лист, навсегда впечатав в него, навсегда оторвав их от себя, предав им сомнительное удовольствие самостоятельной жизни.

Читаю Достоевского в вагоне метро по дороге с работы, потому что по дороге на работу не могу читать из-за остатков сна, еще кружащихся под темными очками, слушаю Баха по дороге на работу, чтоб сны чувствовали себя комфортно, а по дороге с работы слушаю Moby.

Одинокий мальчик поймал пару обрывков тумана, стрекот цикад и шорох листьев, а свет фонаря в воде спугнули хищные фары проезжающей мимо машины.