Вальс

Забываясь, кружась в диком вальсе во свете луны,
Каблуками сминая из листьев осенних ковер,
Тихо плача от страха, что все-таки, может, они,
Разрываясь под шпилькой твоею, почувствуют боль.
Ты танцуешь, сбежав от насущных и серых проблем.
Коридорами улиц, в дыму погребальных костров,
Что устроили дворники, листья сжигая, затем
Чтобы в треске огня больше тихих не слышать их слов.
От кого же бежишь ты? Зачем же ты хочешь уйти?
Ты же слышишь, как шепчутся листья. По коже мороз.
Пусть никто не увидит стихов меж обыденных проз.
Ты бежишь и танцуешь при свете старушки-луны.
Ты же слышишь! Зачем же, скажи мне, тогда убегать?
С головою бросаясь в белесую вьюгу зимы,
Замирая, вдруг ждать,  и увидеть, как мерзнут все сны
И как листья уж серые шепчутся где-то опять...
Забываясь, кружась в диком вальсе во свете луны,
Каблуками сминая из листьев осенних ковер,
Тихо плача от страха, что все-таки, может, они,
Разрываясь под шпилькой твоею, почувствуют боль.
Забываясь, кружась в диком вальсе, вдали от себя,
Каблуками сбивая с земли ставший коркою лед,
Ты бежишь, ищешь что-то, кого-то, кто тоже поймет,
Как ужасно жечь листья, кого-то при этом любя.
Как ужасно ждать время, которое, верно, убьет.
Танцевать по ночам, так безумно, при свете луны.
Разбивать, воскрешать, истерзать в своей памяти сны,
Видя первый на листьях за ночь появившийся лед.
Убегай, пока сможешь. Тепло пока можешь храни,
В диком вальсе кружась между листьев под этой луной
И рыдай, наступая на них. Тебе видно одной
Суждено здесь остаться. Ты листья хотя б сбереги.
Бело-серые волны холодных и новых божеств
Накрывают собою чуть теплый осенний ковер.
Ты же видишь, как листья сереют. В прощальный костер
Ты за ними беги. И неси до конца этот крест.
Забываясь, кружась в диком вальсе во свете луны,
Каблуками сминая из листьев осенних ковер,
Тихо плача от страха, что все-таки, может, они
Разрываясь под шпилькой твоею, почувствуют боль.