Дирижёр

Иссиня-чёрный фрак, манжеты,            
Манишка, бабочка, парик.
Лица не видно, но по жестам -
Не юноша и не старик.

Прошёл за пульт, откинул пряди
Привычным жестом ото лба               
И замер, вдаль куда-то глядя,
Недвижно... долго... То мольба

Была во взгляде, иль молитва -
Не важно, разве в этом суть?
Неспешным взмахом над пюпитром
Скрипичный рой отправил в путь...

Подобно кремню о кресало,
Добыв огонь, безмолвный мим
Священнодействует над залом,
Безмерно властвуя над ним!

Парит над миром чёрный фрак,
Как ворон чёрный неприкаян,
Слия едино свет и мрак,
И здесь и там непререкаем!

Оркестр бился и стенал,
Ведомый в путь рукою твёрдой,
Пока не выплеснул финал
В последней ярости аккорда...

На миг повисла тишина,
И ровно с этого момента,
Как будто рухнула стена  -
Раздался взрыв аплодисментов!

               ***

На то весомая причина
Признанье выразить тепло,
Когда размеренно и чинно
Солисты вышли на поклон.

Потом старейшины оркестра:
Валторна, флейта и гобой,
Спустя минуту, встали с места,
Весьма довольные собой.

Затем другие музыканты -
За каждым делом свой черёд,
Не торопясь, поправив банты,
Выходят кланяться вперёд...

И все забыли, как-то вдруг,
Среди восторга, шума, ора,
Что нет на сцене дирижёра...
Ну, нет и ладно, недосуг,

Когда разгар рукоплесканий,
А сцена, как весенний луг,
В цветочной нежится нирване -
Добавить нечего здесь... Ну,

Горазды люди перемерить
На свой аршин чужой успех,
А те, что в зале, будут верить,
Послушно чествуя не тех

И тешить тем людскую слабость,
Хотя приметит и слепой,
На что способны люди, абы
Хоть чуть подняться над толпой!

Играя жизнь по чьим-то нотам,
Себя не жалуя в душе,
Порой так страшно, уж чего там,
Менять привычное клише!

И пьют успех на брудершафт,
Когда-то тонкие натуры,
А их уставшая душа
Всё вязнет в вязи партитуры...

А что на то сказали вы бы,
Когда на выбор: Либо – либо?

Кому - стоять среди парада,
Увитым лавровым венцом,
Кому-то лучшая награда -
Себя почувствовать творцом!

                ***

Давно затихли крики браво,
Покинув зала окоём...
Лишь на галёрке, где-то справа,
Что, несомненно, против правил,
Сидели, молча, Бог и Дьявол,
И каждый думал о своём...

                ***

Проходит всё,
Пройдёт и это...
Покуда в памяти свежо,
Я до сих пор ищу ответа:
А, правда...
Был ли дирижёр?