Жизнь подчинялась распорядку..

Жизнь подчинялась распорядку:
в двенадцать ровно принял взятку,
в двенадцать с четвертью обед,
затем прогулка в кабинет,
где стая юных проституток
в коварство денежных уступок
вступила лишь, едва-едва…
И цель уступок не видна…
Затем, пол- третьего, работа.
Как говорится кровью с потом.
Гора бумаг родила мышь
(ложись сюда, поспи малыш).
Затем малыш обрёл свободу
и в интернетовскую воду
ушёл секретным карасём…
Всё. Захлебнётся. Не спасём.
Но нет! Все неводы и сети
он миновал и на рассвете,
метаморфозу пережив,
текст на бумаге, вот он, жив.
Его прочли и сразу в папку.
И в сейф закрыли. И в загадку
навечно, но в один момент,
сей превратился документ.
О, сколь их этих страшных папок
торчит вразброс хвостов и лапок!
А ложь по-прежнему обычна.
В проклятый ящик пультом тыча
несёшься вскачь, минуя жизнь:
«Ну, покажи. Ну, покажи!»
И всё работаешь. Работа.
Не только в стенах. Вот охота
побить лисиц, пощёлкать уток,
пока в воронку этих суток
не утащило с головой.
Ты мальчик умный, деловой.
А там уж ночь и сны приснятся:
стволы двустволок искривятся,
охотник с целью совпадут
и петуха дадут. Дадут
всем курам на смех. Вот умора.
Вдоль бесконечного забора
бегут заманчивые блики,
стенанья раненых и крики
о равноправии людей.
И прочих множество идей.
Но дух какой-то нехороший
повсюду. Чувствуешь ли кожей,
что раньше шкурою была,
что не сулит он нам добра?
Не сны приносят искупленье,
а осознанье и моленье.
Моленье Господа уйти
с кривого Вашего пути.
Да, не евклидова страна.
Но виновата ли она?
И сон пройдёт, как всё проходит.
Кот по карнизу хороводит,
то странно дёргает хвостом,
то издаёт любовный стон.
А ты- живой аккумулятор,
в простонаречьи- компилятор.
И жизнь, похоже, удалась.
Жизнь подчинилась распорядку:
«На зарядку, на зарядку,
на зарядку, на зарядку становись!»
Мгновенье, стой!
Раз-два.
Остановись…