Из ниоткуда в никуда или Записки путешественника

Привычная спешка и недружелюбные взгляды разномастных прохожих безустанно напоминают о том, что я снова попала на Вокзал. Заранее купленные билеты мирно покоятся во внутреннем кармане висящей через плечо сумки, которая на каждом шагу награждает ноги тяжёлыми ударами своего содержимого, – куда же без вместительной косметички и зарядного устройства для телефона?
Напрягающий фоновый шум голосов ожидающих не позволяет навязчивому чувству одиночества покинуть сознание. Неприятный, неразборчивый, но громкий и уверенный женский голос сообщил о прибытии моего поезда. Взглянув без особой надобности на часы, поправив тяжёлую сумку на плече, я двинулась к перрону. Не без усилий открыв массивную деревянную дверь, ощутила резкое дуновение обжигающего холодом воздуха. Мой поезд ожидал меня, как обычно, на второй платформе, и я, торопливо перешагивая через металлические рельсы, поспешила к нему. Так, вагон номер 6… Снова прослушала, с какой стороны нумерация? По интуиции пошла вправо. Удивительно, а вот и мой вагон. Нужно сказать, интуиция меня вообще редко когда подводила. Приветливая полненькая, явно околевшая проводница с белокурыми короткими волосами, выбивающимися из-под форменной шапочки, протянула руку за моим билетом.
- Третье место, проходите.
С трудом взобравшись по лестнице поезда, я открыла дверь в вагон. Уютность замкнутого пространства и темно-бардовый цвет занавесок и ковра в тон им, спёртый, но приятный запах, как обычно бывает в старых, но весьма ухоженных и чистых вагонах… Моё купе первое. Это хорошо, недалеко от котла с горячей водой, от туалета и от купе проводника. Рывком открыв дверь купе, я зашла внутрь. Никого не было. Поставив сумку на нижнюю полку и сразу выложив из кармана билет на столик, я вышла из купе и встала возле окна, сложив руки на хлипком поручне. За окном пробегали торопящиеся люди, неспешно проходили проводники и работники вокзала, слышались громкие голоса и прощания. За моей спиной пожилая чета вошла в моё купе. «Придётся ещё какое-то время постоять у окна. Так не люблю знакомиться с попутчиками, потом приходится всю дорогу занимать их разговорами или, чего хуже, выслушивать их скучные будничные истории…»  Я окинула взглядом недавно отреставрированное, помпезно-унылое здание вокзала и почему-то посочувствовала ему. Оно за каждый день видит столько людей, поездов, эмоций, слёз, и, наверное, так устало от этой бесконечной суеты. А глаза-то оно закрыть не может. Вот и приходится молча, с тоской и безысходностью, свысока взирать на всё, здесь происходящее.
Послышался громкий голос проводницы: «Провожающим просьба покинуть вагон!» Люди, торопливо покидая купе, спешили выйти из вагона. Мне резко стало тоскливо. «А меня вот никто не провожает…»
Поезд тронулся. Люди в моём купе уже успели расстелить постели и теперь негромко что-то обсуждали. Самое время зайти в купе и тоже приготовить своё спальное место, пока соседи не надумали ложиться спать. Билета на столике не было, видимо проводница уже заходила. Разорвав пакет с бельём, я быстро, отлаженными и изученными до автоматизма движениями расстелила постель и села. Подтягивая к себе сумку, я принялась рыться в поисках наушников.
Музыка, хоть и давно приевшаяся, но вносящая хоть какую-то радость в монотонное покачивание поезда, напрочь заглушала стук колёс и разговоры пожилых попутчиков. На часах всего семь, а это значит, ещё, по меньшей мере, часа 2 придётся развлекаться исключительно музыкой. Сидя на своей полке и облокотившись на стенку, я закрыла глаза, и попыталась избавиться от мыслей, что накопились в моей голове за всю эту тяжёлую неделю, но безрезультатно. Навязчивое чувство одиночества заставило сделать музыку ещё громче. Соседи уже улеглись спать, так что теперь ничто не раздражало и не заставляло контролировать выражение лица. На какое-то время, 10 минут или полчаса, сознание отключилось, и под усыпляющую музыку я погрузилась в полудрём.
Заставила проснуться тишина в наушниках; сборник песен закончился, и теперь они исполняли роль затычек для ушей. Улыбнувшись, я открыла глаза. Всё было тихо. Лишь в просвете между плохо задёрнутыми шторками проплывали тёпло-жёлтые, далёкие огни.
Сняв наушники и положив их в сумку, я раздвинула шторки и уставилась на проплывающие пейзажи. Сумрачное небо, казалось, не предвещало осадков, однако присутствие холода передавалось даже через стекло. Мелькающие огни фонарей, светящиеся окна домов и недремлющие фары машин напомнили мне о близости Нового года.
Мои мысли уносили меня туда, где было тепло, радостно и надёжно, - в никуда. Я думала обо всём и ни о чём… и, естественно, оставляла место для мыслей о нём. Ну как же можно не поддаться соблазну в очередной раз погрустить и вспомнить его лицо, глядя на такую красоту и романтику за окном?! Я думала о том, где он сейчас и что делает, часто ли он путешествует поездами, любит ли он чай с сахаром, такой, как разносят в вагонах, и вспомнил ли он хоть раз обо мне с нашей последней встречи… Плакать, на удивление, не хотелось.  Хоть косметики на лице и не было, - я всегда заставляла себя умыться перед выходом из дома на вокзал, так как мне уже доводилось умываться хозяйственным мылом в туалетных кабинках поезда, и скажу вам, ощущение это далеко не из приятных. Сейчас мне было просто приятно погрузиться в сладостную пучину беспорядочных мыслей и насладиться тем, что время не подгоняет, и можно вдоволь подумать, помечтать и погрустить…
Почему-то мне казалось, что там, куда я еду, меня ждут и, увидев, непременно обрадуются. Хотя, причин так думать, на самом деле, не было, и это меня очень огорчало.
Завтра утром меня поглотит огромный чужой город, с бесконечным разнообразием незнакомых лиц, пестротой заманчивых  витрин, завораживающей и несколько пугающей новизной улиц, проспектов, площадей и станций метро. Погуляв несколько долгих часов по незнакомым местам шумного города, посмотрев по привычке на своё отражение чуть ли не в каждой витрине, улыбнувшись нескольким прохожим, а нескольких одарив недружелюбным взглядом, плотно позавтракав в уютном кафе на главной улице, я отправлюсь в свою Академию, и просижу там, не много не мало, 4 с половиной часа, записывая лекции. Заметив на себе взгляд учителя, я придам своему лицу пущую заинтересованность, а, уловив взгляд одного из сокурсников, – мило улыбнусь и застенчиво опущу глаза в тетрадь. Ровно в половине седьмого я встану, и, сложив тетрадь с ручкой в сумку, выйду из кабинета. На ходу одеваясь и не забывая глядеть по сторонам, я не замечу, как приду к выходу. Морозный воздух наполнит мои лёгкие и я, пока ещё послушными пальцами, натяну шапку на уши и поправлю на плече сумку. Сбежав по ступеням, я гляну на часы и остановлюсь, оглядываясь по сторонам и выбирая направление маршрута. Гулять мне предстоит два с половиной часа. Ну, ладно, полтора, - час оставляю на то, чтобы добраться до вокзала и забежать в МакДональдс, есть-то всё-таки хочется.
Гуляя по городу и не забывая то и дело посматривать на часы, я буду заходить в разнообразные магазины, но не с целью приобретения товаров, а просто, чтобы погреться, я буду заходить в кофейни и пить горячий терпкий кофе, не с целью насладиться напитком, а просто, чтобы дать отдохнуть ногам. Увидев ожидаемое расположение стрелок на наручных часах, я нырну в метро и отправлюсь на вокзал. Ну а потом я снова, так же, как и сейчас, буду качаться в поезде с наушниками в ушах, глядя за окно, и буду думать, мечтать, грустить…
Я отвела взгляд от окна и посмотрела на часы. Уже начало десятого, можно ложиться спать. Поставив будильник на телефоне и положив его под подушку, я ложусь. Ещё какое-то время я думаю и мечтаю под усыпляющий звук колёс поезда, но вскоре мягкий долгожданный сон уносит меня далеко-далеко, туда, где тепло, радостно и надёжно, - в никуда.
На утро я просыпаюсь по будильнику, и, захватив полотенце и зубную щётку с пастой, отправляюсь умываться. Затем, заказав чай у проводницы, достаю косметичку и зеркало. На макияж времени вполне достаточно, и столик как специально свободен, - попутчики, вероятно, сошли раньше, и теперь в купе одна я. Включив музыку на телефоне, я начинаю краситься. А вот и мой чай, долго же его несли, наверное, уже успел остыть. Нет, горячий. Распечатав и кинув сахар в чай, я размешиваю его, следя за тем, с какой скоростью он растворяется. Почему-то мне всегда было это интересно…
Ну что ж, сборы закончены, я готова. Хм, немного рановато. Придётся ещё посидеть, до прибытия 20 минут. Я снова надеваю наушники и растворяюсь в мелькающих за окном пейзажах. Сегодня они кажутся более обыденными, но менее тёплыми.
Поезд замедляет ход. Сняв с крючка куртку, взяв сумку, и окинув взглядом купе на всякий случай, я выхожу. Проходя по узкому коридорчику, я на ходу надеваю куртку и натягиваю шапку. Всегда думаю, что это не совсем удобно, но, тем не менее, постоянно так делаю. Наверное, поскорее хочу почувствовать атмосферу праздничного прибытия. Да, да, оно всегда было для меня именно таким, хотя я сама не понимала, почему. Приезд в этот чужой, но давший обещание стать родным город всегда вызывал во мне необъяснимую радость и предвкушение чего-то невероятно приятного и удивительного…
Спустившись по лестнице поезда, я ступаю на перрон.
И меня приветствует чужой, холодный, пропитанный непоколебимым равнодушием город.