Любовь всегда права

 … Она полюбила его с первого взгляда. Может, это была вовсе и не любовь, а сумасшествие, - во всяком случае, то, что делала она, не поддавалось здравому рассудку…  Она хотела видеть Его постоянно. Оба были молоды, свободны, и ничто, казалось бы, не мешало им быть вместе. Однако Его чувства были куда более ровными и спокойными по сравнению с тем, что чувствовала и испытывала к нему Она… Возможно, именно это и настораживало Его – любившего Свободу и самого себя. Он мог исчезнуть недели на две – три, а потом вернуться, как ни в чём не бывало, и пригласить Её прогуляться по пустынным осенним аллеям, «подышать воздухом…»  А Ей не хватало Его, как этого самого воздуха и, всякий раз, когда Он приходил снова и снова, она будто бы пыталась надышаться Им, наполнить всё своё существо Его присутствием…  Потом Он снова уходил. Он просил не удерживать Его, не ограничивать имевшуюся у Него Свободу. Он просил не удерживать Его, не ограничивать имевшуюся у Него Свободу своим чувством привязанности. Он не хотел, чтобы Любовь превращалась в зависимость и причиняла другому боль. Но то, что испытывала Она, было той самой болью – мучительной, неудержимой… Она уже не могла контролировать своё желание постоянно видеть Его, и пошла на безумный, как Ей казалось, решительный шаг. Она познакомилась с человеком, живущим в соседнем доме от дома Её Возлюблённого, при этом окна обоих были напротив так, что из окна одного можно было видеть окно другого…


   С новым своим другом они занимались музыкой, обменивались дисками, вместе смотрели видео, а ещё Она давала ему уроки игры на гитаре (ясное дело, бесплатно)…  Сама же то и дело смотрела в окно, особенно вечером, когда в доме Её Возлюбленного зажигался свет, и Её взору открывался манящий и неведомый мир Того, кто был для Неё дороже и ближе всех на свете… В такие минуты Она забывала обо всём. 


   Она дни напролёт проводила у нового товарища, при этом скрывая истинную цель своих приходов к нему…  Тот даже подумывал, что нравится Ей, хотя Её поведение внушало противоположное… Так почти каждый вечер Она имела возможность видеть своего Возлюбленного… Вскоре Её товарищ стал замечать за Ней это странное пристрастие – замирать у окна, при этом даже не слыша его вопросов… Когда он поинтересовался, что с Ней, Она сказала, что любуется видом из окна, - хотя вид у Неё был такой, что нетрудно было догадаться, что Она говорит неправду, - тем более, что вид из окна был скорее удручающий, чем впечатляющий своей красотой…


   Она писала письма своему Возлюбленному о том, что очень хочет видеть Его снова… Она ждала Его, но Он не приходил… Она почувствовала себя в плену собственных иллюзий. Неужели Любовь – это несвобода, Неужели Любовь – это боль, и почему люди страдают от Любви больше, чем от Её отсутствия?...


   Она часами просиживала у окна своего нового друга и плакала, глядя в темноту сгущающихся сумерек, которое дарили Ей долгожданную виртуальную встречу с Её Мечтой… У Неё была только эта возможность (во всяком случае, другой для себя Она не видела), и Она держалась за неё, как за спасительную нить неясной надежды…


  В тот день, как и обычно, Она пришла к своему товарищу едва часы пробили полдень. Сначала они занимались музыкой, потом смотрели видео. Странное беспокойство не давало Ей сосредоточиться на фильме. Когда стемнело, и Она в надежде прильнула к спасительному окну, Её в ужасе отбросило в сторону – окно было занавешено мрачными шторами, будто бы там, за окном, Возлюбленный Её явно почувствовал, что за ним следят, и решил оборвать даже эту последнюю возможность видеть Его…


   Дурные предчувствия полезли в голову: что может твориться за этими шторами? Она не могла видеть ни силуэтов, ни теней сквозь эти массивные покровы… Она не имела права ни ревновать Его, ни уличать в чём-либо. Она принимала Его таким, какой Он есть, и всё, что в Нём было. Она любила – молчаливо и безответно…


   Она никогда не говорила Ему об этом, а Он однажды, выпив изрядную дозу «Портвейна», признался Ей в Любви, но потом постепенно извинился. Натура творческая – Бог весть, что творится у Него в голове, а тем более, в сердце…  Сначала Он говорил, что боится влюбиться и ушёл. Потом он признался, что побоялся, вдруг Она влюбится в Него, и ушёл снова… Поэтому Она не имела права признаваться ни себе, ни, тем более, Ему, в том, что случилось, - ведь, наверное, если бы Она не влюбилась, не было бы и всего этого кошмара, повторяющегося изо дня в день, - либо Она медленно сходила с ума – одно из двух…


   Она всячески внушала себе то, что значит, Ей не надо было видеть происходившее за этими шторами, и Она надеялась, что завтра этот «мёртвый занавес» будет сброшен и Она увидит Его снова, и жизнь наполнит Её обманчивым ощущением Счастья близости с Любимым… Но её надеждам не суждено было сбыться, долгожданное «завтра»  наступило, но вид из окна был тот же, что и вчера. Что-то оборвалось внутри. Это пугало Её. Она не чувствовала больше той связи, которая соединяла Её с воображаемой реальностью. Суровая действительность предстала перед Ней во всей своей полноте: Он не хочет Её видеть, и Он не хочет, чтобы Она видела Его…


   На третий день «зашторенных окон» Она пришла снова. Неспешно положила нотную тетрадь на краешек стола, молча прошла по комнате, нарочито не подходя к окну (будто бы это что-то изменит…). Мысленно Она благодарила своего товарища, который не донимал Её излишними вопросами…


    Часы пробили полдень. Она приступила к занятиям. Её ученик делал успехи. Звуки «Лунной сонаты» наполняли комнату каким-то особенным покоем, когда вдруг оглушительный крик за окном прорезал пространство сердца, когда вдруг оглушительный крик за окном прорезал пространство сердца, открывшегося музыке…  Она бросилась к окну. Сердце Её оборвалось вместе с музыкой и наполнилось звуками траурного марша. Там, за окном, Она увидела толпу людей у подъезда своего Возлюбленного, а потом Она увидела Его – среди цветов – юного и прекрасного, исполненного той невыразимой тайны, которую Она всегда ощущала, при общении с Ним…  Смерть не осквернила Его красоты и Его черты – любимые, близкие, родные проступали сквозь призрачный покров этой тайны, которую невозможно было понять при Его жизни и которую даже смерть не в силах была отнять у Него…


  Происходящее казалось дурным и кошмарным сном или обрывками какого-то ужасного фильма, который Она не хотела смотреть, - не то, чтобы верить в увиденное…


   Она хотела броситься Ему навстречу сквозь балконное стекло, ставшее единственной преградой, разделяющей их… Всё происходило в считанные секунды. Она понимала, что назад дороги нет. Ум не поддавался контролю, а обезумевшее тело влекло Её к Нему, повинуясь зову души, которой неведомы никакие преграды… Она уже  подалась всем телом вперёд, поддавшись этому всепоглощающему зову, когда уверенные и твёрдые руки удержали Её… Застыв в оцепенении, Она посмотрела в глаза своего товарища, о существовании которого забыла на это время, потерявшееся в реальной действительности… Неужели он знал обо всём и просто не подавал виду все эти дни, пока они были вдвоём и он брал у Неё уроки игры на гитаре?...   Сегодня он играл ничуть не хуже, чем Она сама. Возможно, с самого начала он принял эту игру и блестяще довёл её до конца, быть может, тем самым ускорив этот «конец», став главным режиссёром в чужом спектакле под названием «ЛЮБОВЬ ВСЕГДА ПРАВА»…. Но зачем?... Может, для того, чтобы люди не играли сердцами других, для которых Свобода превыше Любви, а Любовь превыше Закона… Может, для того, чтобы сегодня Вы прочли всё это до конца и поняли то, что это только начало… А может, просто день сегодня ненастный и ничего на ум не идёт, - вот и лезет в голову всякий бред, которого не было, нет и не может быть на самом деле… Так кто же автор этих строк: Он, Она или Я  А может, плод больного воображения, включающий в себя всю эту троицу?


   Только любовь ВСЕГДА ПРАВА.

               
  26.11.2006 г.     15:20-18:20