Седобородые мальчишки...

Седобородые мальчишки,
Тридцатых горестных излишки,
Шпаны послевоенной стая,
Войны жестокой пацаны, —
Они уходят понемногу,
Мы провожаем их в дорогу,
Которой нет конца и края:
В страну без мира и войны!

На них судьба вприщур глядела
Сквозь прорезь ржавого прицела,
И до сих пор желудок сводит
Тот недоеденный кусок, —
Одни пошли в интеллигенты,
О них слагаются легенды, —
Других по тюрьмам хороводит,
Вовсю наматывая срок!

Жизнь проживая нараспашку,
Они последнюю рубашку,
Стесняясь наготы телесной,
Для корешей могли отдать, —
Наотмашь жили и любили,
И очень рано уходили:
На всхлипе недопетой песни,
Кто — в сорок два, кто — в сорок пять!

Они клялись Землей и Светом,
Что подобает лишь поэтам,
Они и впрямь такими были:
Был ясен взор и лоб высок...
Но из далекого предела
Литая пуля долетела, —
И на мгновение застыла, —
С размаху поразив висок!

Пусть упадут в безмолвном крике
Четыре мертвые гвоздики...
Когда-то я рыдал за гробом,
Что жизнь окончена теперь, —
Господь облегчил мне задачу:
Я больше никогда не плачу,
Я знаю: жизнь — всего лишь проба,
Что смерти нет, а только — дверь!

И навсегда пребудут с нами
Они — седыми пацанами,
Они — блаженные от века,
Им наплевать на суету...
Они пошли в интеллигенты,
О них слагаются легенды,
Они величью человека
Вернули смысл и красоту!

Седобородые мальчишки,
Тридцатых горестных излишки,
Шпаны послевоенной стая,
Войны жестокой пацаны, —
Они уходят понемногу,
Мы провожаем их в дорогу,
Которой нет конца и края:
В страну без мира и войны!