Соломоновы напевы

Отрывки из Песни Песней сквозь время.

Так все казалось далеко,восточно и романтично.Потом увидел эту речку-Иорданку,так себе ручеек))Да и Тибр в Риме ничем не лучше.Написано давно,в 2001.Нравится до сих пор.А может и вам понравится.

Сестры мои! темней винограда сухого
Пясти мои и руки, лицо и плечи,
Сестры мои! А тот, кто ко мне приходит
Белый как пух на боках и спине овечьей

Вот, я стою и жду за дубовой дверью
Даже глаза открыв - ничего не вижу
Сестры мои-я синяя словно перья
Что через тыщу лет обо мне напишут

Лбом и ладонями я упираюсь в глину
Мирровым маслом порог мой давно пропитан
Сестры мои-пришедший ко мне любимый
Как различит где ночь, а где Суламита…

………

Вкруг девочки синей прозрачный колышется воздух
На войлоке влажном, парящем под солнечным кругом
Мы оба и лилией пахнет ее треугольник
И к башням, как хищные птицы спускаются руки

С горы галаадской срывается черное стадо…

У нас здесь зима-тот же войлок, но в щели оконной
И та же пустыня, и - так же мертва, как эстрада
Горящего города под небосводом огромным


Песком - тротуары, колени джинсою и драпом
И все только снегом, и в розово-синем галопе
Сантехник у черного люка становится раком
Хотя может быть он близнец или лев в гороскопе

Но львы возвращают к пескам неразумное чадо
Прохладою ночи доколе твой день не остынет
У нас две пустыни - одна есть моя, но не чья-то
Другая - ее и моею не станет пустыней


Но богам тебя не отдам
Не твоим не моим богам

Листья падают с верб к ногам
Их уносит прочь Иордан

Иордан, как вербовый сок
Омывающий соль камней

Оттого есть на свете Бог
Чтобы ты пребывал во мне!


Под английским флагом теней от лесов дощатых
У пощечины холода я испрошу пощады
Я увижу-о поле мое любви и брани
В полусложенных крыльях крыш шалаши с кострами

Этот скорченный воздух в прямоугольной бреши
Мы в дому и в тюрьме остаемся кочевники те же
Потому,что в груди кровит-не найти управы
Это сердце, которое рвется к кустам и травам

Мое море,кормящее рек моих миллионы!
Я пустыни свои дождевать научаюсь оным
И-другая пустыня вокруг,в черноте вечерней
Оттого в своем веке оседлом я как кочевник


Мы придем тосковать у одной всем известной реки
И держа ветку ивы в руке и стуча по ногам
В их размеренный шелест(как воды мутны и горьки
И какая-то прелесть в хрустальных ее берегах

И какая-то радость в хождении между камней)
В легкой боли стопы и шуршании голых колен
Потаенная нежность, которая (знаешь) сильней
Языка моего и сильнее всего на земле

Что не плещет наружу себя самое усмирих
Не дает позывные рукам, закрывает глаза
Про себя понимая-есть  тысячи тысяч других
О которых мы помним,приняв, и отбросив назад