Корова

               
Корова в город собралась податься-
Не всё же ей по пастбищам скитаться.

Ну что село?! Лишь мухи, грязь и рвы,
Пастух нетрезвый, заросли травы.

А хочется красивого чего-то,
Любви, признаний, красоты, полёта!

Где, как не в городе, где чистота, уют,
Вот так вот, средь романтики живут.

Найдёт работу - будет, чем кормиться,
Всегда ж при ней умение доиться;

Пока колхозный сторож крепко спал,-
Схватила тюк травы, и на вокзал.

В углу прижавшись скромно, по привычке
Нашла себе местечко в электричке.

Лишь встала электричка на перрон-
Вмиг опустел наполненный вагон.

Через пути  и шпалы, напрямую,
Втекла с толпой на площадь городскую.

Асфальт! Фонтаны! Фонари! Витрины!
Несутся мимо яркие машины!

С восторгом, с умиления слезами,
Смотрела в мир коровьими глазами.

…Прервали всё четыре грубых слова:
«Эй-эй! Куда ты прёшь, корррова!»

«Простите, я сейчас посторонюсь,
Лишь посильнее к поручню прижмусь!»

В общагу попросилась на постой.
«Ура! Я всё же стала городской!

Ой, побыстрее оглядеться надо,
Сменить на городские все наряды,

Ещё сходить на выставки, в музеи,
В театр, на концерты, в галереи.

Есть телевизор в холле, у ослов,
Там на известных посмотрю коров»

Одна сиреневая вся и имя Милка,
А Фанни в шляпе, вымя от затылка,

И танец очень странный исполняет.
Буренка прямо на глазах линяет…

Пока решила сохранить лицо,
Лишь в нос и в ухо вставила кольцо.

Жизнь потекла, но быстро прояснилось,
Что молоко её совсем не пригодилось.

Не пьют здесь из бидона молока,
Лишь из пакетика, бутылки, иль кулька.

И содержимое тех ёмкостей притом,
Не много общего имеет с молоком.

…Не доится, траву есть перестала,
Внезапно молоко её пропало.

Грустила вечерами, днём забота:
Через «куда ты прёшь…» найти работу.

Пыталась в цирк устроиться, в корриду.
Рога себе приделала для виду.

«Ну а куда вы спрячете соски?
Нет, в бой, мадам, идут одни быки!»

Хотела тёлкой стать по вызову тогда.
Не взяли и туда – не те года.

Встать на учет решила в брачное агентство:
Ведь как жена она – ну просто совершенство!

«Вас замуж не возьмут, меняйте цель.
Хоть вы худа, а всё же не газель!»

…Худая, злая, мат со всех сторон,
Уж городской не радует неон,

И на «куда ты прёшь…» не извинялась,
А грубо и со смаком огрызалась,

Да делала округлыми глаза:
«Куда сама ты прёшь!...Коза!»

По вечерам, вздохнув, грустила снова:
«Вот в Индии священная корова,

Её там ублажают, украшают,
Ходить по улицам ни сколько не мешают.

Всем, говорят, кричит гаишник строгий:
«Внимание! Корова  на дороге! »»

Но путь туда тернистый, непростой.
Так и осталась Индия мечтой…

И тяжко так натуре её тонкой,
Хоть в мясокомбинат иди тушенкой!

…Однажды, только занялся рассвет,
Взяла обратный до дому билет.

И вот уже вокруг щебечут птицы,
И слёзы радости готовы покатиться:

«Ах, мушечки! Ах, травка! Ах, лужок!
Ну, где же ты, мой милый пастушок!»

Навоза запах и кострища дым,
Ей показался близким и родным.

Счастливая, в навозе извалялась,
Резвилась, прыгала, с подружками бодалась.

Так стало ей привольно, так легко,
Что ощутила – прибывает молоко!

«Как я скучала по родному краю!
Его я ни на что не поменяю!

И лишь теперь я твёрдо поняла,
Что краше нету моего села!»