Стихи времен перестройки

     Политики.
Не уморили б с голоду политики,
Что верят в по указке хлеб,
Натруженные наши повелители –
Речей красивых много. Хлеба нет.

Политики, державшие крестьянина,
Чтоб тот не богател, в троцкизм не пёр,
Он  ближе им с дырявыми карманами,
Но будет ли с того богатым двор?

Дай землю – он займётся спекуляцией.
Вот идеальный наш социализм –
Из нищеты крестьянам не подняться век,
А у политиков так дачи поднялись…

Политики скрывают за заборами
Идеей их нажитое добро.
Чтобы крестьянин счастье  проворонивший ,
К ним не заглядывал во двор как вор.

Ах, было время с правыми порядками –
Крестьянин с песней в поле выходил.
Горя как пионер, справляясь с грядками,
И слышалось: «Наш паровоз лети!».

Ах, как крестьянин был дисциплинирован.
Смотрел вперед, коль позади  НКВД.
И положительно так был администрирован,
Что колоски сдавал и песни пел.


И вдруг наперекор социализму
В анархию крестьянина несёт.
К хозяйскому индивидуализму –
КПСС удар навзлёт.

Как всполошились тут же Полозковские –
«За идеалы мы», - орет Кузьмич.
Но правящих с их  установками
Уж не охватывает больше паралич.

Но громче всех опять кричат политики,
Что за людское счастье, за народ.
Еще немного – убедили б «винтиков»,
Что землю дай и сразу пропадёт.

***

Про Маркса.

В трудах великих видятся помарки.
Когда стеной на классиков идут,
Услышал вдруг: в Японии-то Маркса,
И издают по-прежнему и чтут.

При жизни Маркс соображал так быстро,
Что сам Вильгельм-правитель назначал
Его тогда финансовым министром,
А вот у нас в опалу вдруг попал.

А за бугром сочли капиталисты,
Что люди прежде всех машин идут,
О них заботься – станет прибыль чистой,
Создашь условия – воздастся труд.

Сменив тома великие на марки,
У нас другое в лозунгах страны –
Так что мне кажется – а, может, Маркса
Читаем мы с обратной стороны?

Вот парадокс, что там капиталисты,
И Ленина, И Маркса издают.
Авантюристы здесь, «специалисты»,
Кричат, отныне им не место тут.

У нас что хочешь могут исковеркать,
Самовлюблённые, дурацкие умы.
Здесь всё сойдёт. Вот взялись рушить церкви,
Теперь признали, что ошиблись мы.

Что выше Маркса дураки понятно.
Порушен и у ног былой кумир.
Ведь дураку б заметить только пятна,
Хоть солнце в пятнах согревает мир.

Но дураки добрались вновь до сцены,
И на помин, чтоб рушить, все легки.
Понятий и товаров скачут цены,
Хрипасты  и горласты дураки.

И эта безбоязненная смелость,
Ниспровергать, позорить, разрушать.
Жаль, что дурак тот думать не умеет  -
Ему б читать, а он критиковать.

***

Про проституток.

Нам, чтоб правым быть не в шутку,
Надо знать, кто хуже нас..
Осуждая  проститутку,
Ты подымешься тот час.

Выявил, и голос звонок.
И писательский жжет дар.
Деньги  те берут девчонки,
Ну а автор гонорар.

Нету хуже их как будто,
Мир ценящих по деньгам.
Чем же лучше проституток,
Кто за деньги снял их сам?


То не действуют законы…
Значит, кто-то тот закон
Топит, тот покорно тонет.
Ну не проститутка ль он?

Партия, чтоб возродиться,
Свято к подвигу звала.
Деньги дали проходимцам.
Чем не проститутка та?


Коль рулить уж по рассудку,
Верит в праведность народ.
Дать как хоть та проститутка,
Лишь не трогали б вперёд.

***
Про Ельцина в пьяном припадке
Стремится теперь всяк сказать.
Что был мол такой недостаток,
Хотя голосуем все «за».

Хотя в демократию с жаром
Во всем с нигилизмом своим
Клеймит нас шпана под гитару
А мы, раз продулись, молчим.

О, как же мы долго молчали
И верили, что не слабы.
На пару веков опоздали
Но верили, что не рабы.

И кто-то,  в огонь дров подбросив,
Топя, раздробить жаждал  нас.
Дразнил нац’ональным вопросом,
Истории правящий глас.


Хоть верю, настало то время,
Взошедшее, чтобы нам БЫТЬ.
Чтоб внукам по праву ответить:
«Рабы ли?»- «Нет, мы не рабы».

***
Перестройка.

Дана нам в испытанье перестройка
Под видом демократий и свобод.
В финансах, в мыслях чаще неустойка,
Хоть терпит из последних сил народ.

Знакома историческая фраза –
Лишь  шаг вперед, так сразу  два назад.
Подонки взяли нас за горло сразу,
И всякий демократии не рад.


Она одно сплошное беззаконье,
Но как в хоккее выдержал народ.
И кто-то настоящий бьёт подонка,
Хоть тот как на буфет всё прёт и прёт.

Считают, что милиция спасает,
Народ наш от преступников лихих.
Себя спасти мы можем только сами
От бандюков и тех, кто ловит их.

А у меня хоккей перед глазами,
Когда как перестройка он идёт.
И откровенный бой перед глазами
И на скамью посаженный народ.

Пусть не вперед идем мы, а назад,
Нам этот путь под лозунги привычен,
Раз рынок, это значит,  грабят нас,
Хоть стал жизнь чуть-чуть демократичней.

***

Есть слово «рынок» - рынка ж нет.
Такие в нём запрятаны понятья,
Умен иль глуп один ответ,
От рынка неприязнь и неприятье.

Не те  дела. Сплошной обман.
Попристальней на это только глянь ты -
Из всех карманов льётся медь в карман
Известных всем воров и спекулянтов.

Сам что-то спер, кричит: «Демократично!»,
И я боюсь, как слово «коммунизм»
И «демократия» со смыслом неприличным
Войдет по лексикону в нашу жизнь.

***
Вопрос национальный.

Решается вопрос национальный.
А в чем же заключается вопрос?
В том, что проблем таких родоночальник
По рангу до престола не дорос.

Да мало ль их, в мечтах Наполеонов
Существованье буднично влачат?
А с их амбицией, что им законы?
Их точно цепи разорвать хотят.

Карьера движется их не так быстро,
В начальники не вылез рядовой,
Хотят все королями стать министры,
Король не досягаем пред толпой.

А тут ещё не та национальность,
И возникает тысяча идей,
Что не пробился я, теперь опальный,
А помешал грузин, калмык, еврей.

Нас разделили, властвуя над нами,
По нациям, по званьям, по деньгам,
Чтоб умному ходить под дураками,
К чему иначе розни дуракам?


***

Борьба за мир.
Ведь то не пьяный бред, что Ельцин пил,
А, протрезвевши, двигался на Запад,
С похмелья там такое говорил,
Что мир от удивленья только ахал.

Потом показывали наш хоккей,
Канадцев и американцев били:
И Запад понимал нас как людей,
Какими мы на самом деле были.

А раз Хрущев приехал, а в ответ
Ему твердят, что колбасы там много.
А им Хрущев: как колбасы ракет
У нас на вас, и колбасу не трогать.

Нет, Западу грозим мы не по злобе,
А больше по традиции виним,
И свой взорвали случаем Чернобыль.
Живём себе, справляясь, как они.

Договорился Горбачев о мире,
И счастлив Запад, слыша этот бред –
Так счастлива соседняя квартира,
Когда затих бушующий сосед.

За то они нам много обещают,
Чтоб нам цивилизованнее стать,
Пусть кормят колбасой, не только щами,
А то придётся больше обещать.

***
Наша демократия.

А наш народ опять за социализм,
Хоть странно так о нём с трибун болтают.
Кому-то колбасы хоть подавись,
Кому-то даже хлеба не хватает.

За демократию анархию у нас
Всё выдают, твердя: «Она такая…»
И за бугром за горло взяли нас
Капиталисты, кризисом пугая.

Капитализмом нас не напугать –
Перед глазами загнивает Запад.
А что случись, он может и подать
Гуманитарно к нашему окладу.

Ах то бельё, когда был строй низложен,
Кричали в Думе  видимо врагам:
«Мы выстоим,  и Запад нам поможет!»
Теперь тот Запад помогает нам.

Но вот кому? Быть может, той же банде,
Что к власти вырвалась внезапно и хитро -
Грабители, подонки, спекулянты,
Что падки на народное добро.

Под те же всё слова о социализме,
А нам такого наверх бы, кто б
Насквозь бы видел этих проходимцев
И демократию от них бы уберег.

Свободно чтоб дышалось честным людям,
И демократию так охранял закон
И честный труд, чтоб каждый знал, что будет
Раз честен, нужен, принят, защищён.

А-то  какой-то беззаконья силой
Та банда проходимцев набралась,
Что демократия у нас не получилась,
Теперь уж говорят, мол, не про нас.


***
Рынок.

Ах, рынок. Рынком стали нас пугать.
Политика такою стала вздорной,
Что делаем пока шаги назад,
Один лишь рынок зная – чёрный.

А наш премьер, он знает, например,
О рынке много, но с одним прицелом –
Чтоб расхлебал народ абсурдность мер,
И проглотил безудержные цены.

Тот рынок неосведомленность наша,
Раз рынок – на товар цена растет,
И в очереди встала тетя Маша,
Продуктов закупить на год вперед.

А наш доверчивый народ всё верит –
Раз рынок, то черёд опять терпеть,
Но ведь всё тот же рынок у премьера,
А он не собирается худеть.
И вот пять лет звучат призывы к рынку,
Что он, мол, всё, но вышло же опять –
Что от свининки нету и щетинки,
И не вперед идем мы, а назад.

И как на том проклятом острове всё в жизни
Выходит с точностью наоборот –
Мы жили в развитом социализме,
Но оказалось, что не тот Федот.

И демократия с лица слиняла,
Такая, что подонков не унять.
Рабочий класс уже не нужен стал им,
И принялись беднягу увольнять.

Как светлой перспективой коммунизма,
         Так рынком наши заняты умы
Хотя одно и то же происходит в  жизни  -
И тем, и этим верь, терпи.

Куда идем мы – крынку иль от рынка?
Но вся в полемике кипит страна,
Что делать, коль уже подставил спинку –
Хоть мнений много, мафия одна.

***
Мафия бессмертна!

У нас что хочешь могут растащить,
У нас в стране такие нигилисты,
Но тот, кто строит, добрым должен быть,
Чтобы потом его скорей обчистить.

Тенденция не строить – разрушать,
У нас уже столетья теневая,
И потому пред тем как создавать,
Обзавестись вам следует  правами.

Они нам прививали идеалы,
И к скромности вели простой  народ,
На идеалах та прослойка вверх взлетала,
Нам скромность, им доход, почет.

Тузы те, что взошли на идеалах,
Что слово «партия» им как пароль,
Такие пенки со страны снимали,
Раз отменен над ними был контроль.

Коль демократии пришел черед,
То разделяю мнение я лично,
Что над ворами крик: «Встать, суд идет!»
Звучал теперь бы так демократично.
Но не до этого – такое беззаконье
Творит по-прежнему их институт,
Что пропадают целые вагоны
И баржи целые то там, то тут.

Ах, государственный наш аппарат,
Ах, мафия, по-прежнему живая,
Как де жавю – то было уж
И в прежние века над нами.

То были за аренду без аренды,
То за крестьян без сошки, без земли,
Всегда выискивая суть момента,
Чтоб прямиком в тузы.

***







 
***