Перекресток

ПЕРЕКРЕСТОК

Посреди городка сибирского
Дым от печек по улицам плыл,
Застилал перекресток. Он пристанью
Нашим детству и юности был.
     Там, где в беге столкнулись две улицы,
     Юг открыв, север, запад, восток,
     Подрастали те умники, умницы,
     Что ушли в перспективу дорог.
Прямодушные, добрые, славные –
Кто-то славы достиг, кто-то нет –
Но уверена: все мы оставили
В жизни этой значительный след.
     Здесь годами ковались характеры
     Ненавязчиво – песней, игрой.
     К перекрестку отцы шли и матери,
     (Знали, где мы) позвать чтоб домой.
И потом они долго судачили
Там, где наши бродили мечты.
Где вы, бывшие девочки, мальчики?
Перекресток живет. А как вы?


НЕПОНИМАНИЕ

Не так саднит обида, невнимание,
Не так печалит мрак и пустота,
Как гложет и гнетет непонимание,
К твоим метаньям чья-то глухота.

Был неприступен, неотвязан, склонен ли,
Душа – потемки, что там говорить.
Как, слыша, видя, думая, не поняли?
Теперь, вдогонку, чем, кого винить?

Виденья и сомненья вечно гонишь ты,
Стараясь мысли ясности достичь.
Но сколько мимо душ прошло, непонятых,
Не признанных, не узнанных почти.

Всё балуюсь сердечных всхлипов хроникой,
Сомнения пытаюсь разрешить.
Но так боюсь остаться я непонятой,
Что прямо хоть бросай и не пиши.


РОДИТЕЛИ

Ай да Homo sapiens! Разумен человек,
Раз в закономерности свернул и дождь, и снег.
Есть закон Галактики, формула любви,
Кодексы есть, правила, устав – по ним живи.
     Но за много сотен лет не выведен закон,
     По каким родителей получает он:
     Перст ли свыше, глупость ли,  разум, благодать –
     Как эти случайности в формулу собрать?

Дальше по закону всё: родился, рос, цветешь
И себе подобных, может быть, произведёшь.

     И при этом думаешь: спасибо ей, судьбе,
     Лучшие родители достались-то тебе!
     Алкашей, похабщиков, каких не видел свет,
     Любим, ищем, жаждем, ждем, поскольку лучше нет.
Потому-то страшно их, лучших, хоронить,
Потому-то больно, что лучшим – и не быть,
Потому-то как живешь, кем бы ты ни стал,
Если нет родителей – всё, ты – сирота.

     И теперь создай закон, формулу сверни,
     Почему тоска по ним, именно по ним.


ЗЕМЛЯК

Край рек, озер и неба сини,
Наш город в ожерелье сёл.
И если Пушкин – всё России,
То Чивилихин – наше всё.

Вот дом-музей. Хожу без гида
Здесь объясненья ни к чему:
Простая утварь не забыта,
Служила мне, как и ему.

Такой же домик-развалюху,
Как у него, я вижу в снах.
Он наш по жизни и по духу,
Корнями, родом тоже наш.

Его читая, понимаю.
Здесь что ни строчка – боль моя
За кедры, землю, птичьи стаи,
И жжёт вопрос: а кто им я.

Мне так же хочется распутать
Сеть родословной – кто я есть,
И так же радоваться утру,
Что озаряет город, весь.

Как имя данное – Владимир –
Всей жизни отразила суть:
Владеет миром мыслей. Примем
Как аксиому этот путь.

Путём борца, первопроходца,
Как изыскатели, шёл он…
Глядят на город два оконца
Домишка, где талант рожден.


ПЕСНИ

О чем поют в России люди?
О том, что завтра лучше будет,
О нём, о ней, любви, себе
И, как ни странно, о зиме.

Босс, бомж и светский лев со львицей
Поют, как «чистый снег кружится»,
И над морским простором Гагр:
«Сибирь, люблю твои снега».

Когда душа зайдется в пляске,
Частят про валенки, салазки,
А летом, скрыв от солнца нос,
Затянут: «Ой, мороз, мороз».

На сенокос спеша в телегах
Поют старушки: «Белым снегом».
Уставших женщин от утрат
Всё тянет спеть про снегопад.

Плеснув по тридцать граммов в кружки,
Хрипят: «Жила зима в избушке».
Под ёлкой дети всей страной
Фальцетят: «Холодно зимой».

Ах, как же Африка страдает,
Где снега нет, вьюг не бывает,
Где круглый год – как наша треть.
О чём же бедным неграм петь?



ПОЭЗИЯ И ПРОЗА

В нас, разных, добро и агрессия,
Но все понимаем мы поздно,
Где грань, до которой поэзия,
Рубеж, за которым всё – проза.

Красиво, бездумно и весело
Гулянья, признания, розы –
И всё, что до свадьбы – поэзия,
А после – скучнейшая проза.

По фене, по лаже, по лезвию,
С паролями, явками, дозой –
И всё, до суда что – поэзия,
А после него – только проза.

Природа, простор, вечер с песнями,
Река, запах трав да покосы –
И что до околиц – поэзия,
А шаг в глубь деревни – лишь проза.

Наряды, гламур, фотосессия,
Софиты, забойная поза.
Девчонки вздыхают – поэзия,
Сама топ-модель знает – проза.

Геолог, мечта, геодезия,
Ночевки с костром, рядом грозы.
Что в песнях – сплошная поэзия,
А в поле – обвал, гнус и проза.

Пишу иронично и весело,
А то – зубы сводит – серьёзно.
И, вроде, по форме – поэзия,
А по содержанию – проза.


ЛОТЕРЕЯ

Какое чудо – лотерея!
Купил – и с замираньем ждёшь,
Когда карман пустой согреет
Халявой щука (или ёрш).
     И вожделенно по таблице
     Дрожащим пальчиком ведёшь.
     Какому б богу помолиться,
     Чтоб не сорвался хоть бы ёрш?
Мелькают выигрыши, деньги,
Машины: «Волга, и «Жигуль» -
Мне каждый раз из пальцев крендель,
Ну, самый лучший случай – рубль.
     Куда моя девалась строчка?
     К кому ушёл мой вещий сон?
     Опять сработала цепочка:
     Заманка! – вера – и облом.
Давным-давно уже не верим
В свою везомость, клад и щук,
Но снова дарит лотерею
Бог Брахма нам одной из рук.
     И просыпается надежда,
     Выходит вера на порог,
     Чтоб посмеяться шутке свежей,
     Чем одарил двуликий бог.
Полцарства! – ваучер - лишь сполох.
Рубль лишний! – в банке счёт – сгорел.
Он идеал! – надежда – промах.
Лекарство! – вера – просто мел.
     Леченье даром! – полис – платим.
     Прибавка! – цены – пуст пакет.
     Жильё! – фундамент, чек – прощайте.
     Наш кандидат! – мандат – привет.
Да, мы наивны, но не веря
В звезду и сказку, как прожить?
Вся наша жизнь – как лотерея:
Родился – прожил – хоронить.


СТИХИ – МОИ ДЕТИ

Стихи – мои дети, и чем-то похожи,
А чем-то и нет на создавшую их.
Пока они дома, в тетрадке из кожи,
Одних просто глажу, шлифую других.

Как водится, больше внимания младшим,
Сырые, в помарках, и плачут, зовут.
Учу их ходить ровным строем и маршем –
Кто нянчил стихи, тот поймет - это труд.

Когда в жизнь уносят их лодочки-книжки,
Я долго с тревогой смотрю, как им там,
Где много  других, чем-то лучших, таких же,
В том мире, где боль, толкотня, суета.

Я радуюсь, если их кто-то полюбит,
Тревожусь, коль нет непутёвым друзей.
Не надо, чтоб пели им медные трубы,
Пусть станет кому-то от них чуть теплей.


КУРЖЕВЕНЬ*

Лёг на ветки берез белый куржевень
Непорочным невестиным кружевом,
Зимний пух тополиный дал тополю,
Чудо-травы в ночь выросли по полю.

Перекрасил ограды чугунные,
Провода протянул гуслей струнами.
Лёг таинственно, сказочно, призрачно,
Нереально, расплывчато, ниточно.

Мир окутать, украсить старается,
Наготы будто зимней стесняется.
Ну, а может, зимы это вымыслы –
Красотой откупиться за минусы.

*Куржевень – изморозь.
    

ТЕАТР

Знаешь, в темном окне, в освещенном,
За открытой, задёрнутой шторой
Для несведущих и посвященных
Жизни-пьесы играют актёры.
     Здесь ночные, дневные спектакли:
     Фарс, комедия, триллер и драма –
     Наступив на известные грабли,
     Люди рвутся из созданных рамок.
Кто талант, кто посредственность, бездарь,
Кто запутал сюжет – не распутать,
Кто-то счастлив, барахтаясь в бедах,
Кто-то слезы прикрыл слоем шуток.
     Из домов смотрят окна-экраны,
     Мизансцены немые, со звуком…
     Я, наверное, выгляжу странно,
     Мыслью в них проникая без стука.
Зато знаю: за окнами с блеском
Почти каждый свою роль играет,
Сколько просто живет, неизвестно,
Просто жить – роль совсем не простая.


МЕТАМОРФОЗЫ

Эй, чей-то муж, скажи искренно мне,
Как бы сказал правду кореш,
Что часто делаешь ты на жене?
Врёшь, ты на ней экономишь:

Прачка, кухарка, любовница, мать,
Овощевод и садовник,
Если б не штамп, вон пришлось отдавать
Сколько тебе твоих кровных.

А ведь она ещё, кроме того,
Утром летит на работу.
Делает вид, что не видит давно,
Как ты спешишь на охоту.

А ты охотник! Охота порой
Стрелы метнуть вслед за целью,
Да не за мамонтом, Боже ты мой,
За длинноногой газелью.

Любишь природу – а как же, рыбак.
Ловишь клубничку, малину –
Рыбка такая. Поймаешь, да так –
Бегаешь с пенициллином.

Эй, чей-то муж, скажи искренно мне,
Как бы сказал друг мой старый,
Чаще всего что ты даришь жене?
Только себя? Да, подарок!

После охоты – ты стреляный пыж,
Лески кусок от рыбалки.
Ну, и чего ты еще здесь стоишь?
Быстро беги за подарком!


ПОДРАНКИ

Не трогай подранка, охотник!
Беги прочь и быстро беги:
Теперь он тебе лютый кровник,
Вы с ним по гроб жизни враги.

Не трогай подранка, девчонка!
Он раненым в сердце живёт,
Коснется души твоей тонкой
И, не оглянувшись, уйдёт.

Не трогай подранка, мальчишка!
Зимы тебе не растопить.
Теперь вы ей все просто фишки,
Ей не полюбить, не забыть.

Конечно же, редкий подранок
Дотянет до старости боль,
Но долго останется странным,
Храня свою рану – любовь.



БУДЕМ ЖИТЬ!

Что ж мы, люди, вечно плачем?
То не так да то – не жизнь?
Величайшая удача,
Что на свет мы родились.

Не булыжник, что пинают,
Не листочек, что поблек,
И не пёрышко от стаи,
Так сошлось, ты – человек.

Поглядеть – так все больные,
Ну, по крайней мере, треть.
Мы больны, пока живые,
А умрём – уж не болеть!

«Две руки у государства:
Одной даст, другой возьмёт».
А уйдём в другой мир-царство,
То – не даст, не отберёт.

«Ах, не любит, ах, оставил!»
Ну, и собственники мы!
Ни дурной, ни доброй славы
Не возьмём с собой, увы.

Что на всё и вся мы злые?
Что, земляне, нам делить?
Будем жить, пока живые,
А умрём – не будем жить.



ДИФФУЗИЯ

Мир живёт по закону диффузии.
В школе опыты помните? Вот –
Синий цвет к цвету красному пустите –
Посредине сирень зацветёт.

Из зимы дверь откроется в комнату –
Между ними тепло, благодать.
Жаром сердце коснулось холодного –
Где диффузия? Нет, не видать.

Плачет сердце горячее, мается,
Не теряя калорий. Меж тем
То, холодное, лишь усмехается:
«Не хватало мне лишних проблем».

Ни мольбами, ни лаской не тронете
Этот мрамор, холодную сталь.
Значит, между людьми беззаконие,
Коль закон здесь законом не стал.


ХА-ХА-СЛАВА

(Реакции на публикации)

Я сегодня проснулась известной…
Половине подписчиков местных.
Тихо радуюсь славе сошедшей…
Городской (ха-ха-ха) сумасшедшей.
Мне теперь, узнаваемой, радость:
Лавром в супчике слава досталась.
Вот такая ещё не значилась
Досто - ха-ха-ха – примечательность.



ТАКАЯ СВЯЗЬ

Что такое нам взрослые дети?
Сердце выгнув, пустить по планете.

Сердце думает, что независимо –
Спотыкание, риск, поиск истины.

Ходит сердце дорогами разными,
С местом брошенным накрепко связано.

И когда жизнь с детьми огрызается,
Это место в груди стонет, мается.

А когда им поётся, танцуется,
То открытые раны рубцуются.

К ним добра судьба – внуки рождаются,
Полость чем-то святым наполняется.

Я прошу: возвращайтесь почаще к ней,
Смойте раны кровоточащие.


НЕ СТРАШНО

В то, что надо взять на веру,
Не верится,
На расхожую надежду
Не надеется.

И второй такой любовью
Не любится,
Сердце большей, чем есть, стужей
Не остудится.

Круче прежнего судьба
Не закрутится.
И судом, страшней, чем свой,
Не осудится.

Мне давно надрывным плачем
Не плачется,
Счастье спрятанное – дальше
Не спрячется.
Потому-то и не страшно,
Не боязно,
За прошедшее кланяюсь
Поясно.

Только прошлого груз
Лучше б не тащить
В те года, что нам отпущены
Будущим.


ЧАСЫ

Который год настенные часы
Упрямым ментором как жить определяют.
И всякий раз их стрелочный посыл
Приводит в действие забот, задумок стаи.
     Взмахнул шлагбаум:
                «Семь-ноль-ноль, вставай».
     И я встаю послушно, будто зомби.
     «Две ночи. Всё, не думай, засыпай».
     И я в уме чертить пытаюсь ромбы.
Отлаженный однажды механизм
Не кашляет, не спит и не чихает,
Не то, что человечий организм:
Бацилла, слово ли, сквозняк – заболевает.
     Причина их здоровья, верно, в том,
     Что в такт идут, не чувствуя, ни мысля.
     Мы ж хаотичны: вбок, назад, потом
     Вперёд и вверх, на игреки и иксы.
Наверно, можно с лишним сто прожить,
Так как часы: спокойно, чётко, властно,
Без сбоев, без терзания души.
Но кажется мне, эта жизнь напрасна.


ИСТОРИЯ ИЗНУТРИ

Живя бытовыми проблемами,
Мы часто не думаем как-то,
Что стали истории темами,
И частью, и датой, и фактом.

Отцы о фронтах, помню, спорили –
О первом, втором украинском,
Жила рядом с нами история,
Так просто, обыденно, близко.

Для нас Одер, Днепр – география
И Березина  - речка мирная.
Для наших отцов – биография
С таким непонятным – форсировать.

По жизни успешно мы путаем
В Европе столицы и страны,
А парни дорогами лютыми
Учились названьям их странным.

С вершины годов так легко теперь
По карте водить нам указкой,
А как было им среди ран, потерь
С их запахом, звуком, окраской?

Мы знаем извне – ну, была война,
А я себя часто ругаю,
Что не расспросила отца – она
Внутри того пекла – какая.


ЛЮБОВЬ НЕ «ОТ», А «ДО»

А Вы любили хоть бы раз
Не от лица смазливости
И не от слов красивости,
Не от предмета отчества
И не от одиночества,
Не от пройтись престижности,
Не от желанья близости,
Не от давленья совести
И не от безысходности,
Не от наряда крутости,
Не от машины лютости?

     А Вы любили просто так –
     До головокружения
     И до самозабвения
     До клеточек свечения
     До самоотречения
     До действий сродни глупости
     И до границ безумности,
     До просто видеть издали,
     До слёз при всех на пристани,
     До жара, что расплавит сталь?
     Что, не любили? Мне вас жаль.


ДЕВОЧКИ…БАБУШКИ…

Зорюшки, солнышки, ладушки, лапушки –
Девочки, девушки, женщины, бабушки.

Каши, жаркое, пельмени, оладушки –
Девочки, девушки, женщины, бабушки.

Бантики, рюшечки, бабочки, складочки –
Девочки, девушки, женщины, бабушки.

Столик, грибочек, скамеечки, лавочки –
Девочки, девушки, женщины, бабушки.

Ямы, ухабы, колдобины, камушки –
Девочки, девушки, женщины, бабушки.

Мэрии, думы, сенаты и ратуши –
Девочки, девушки, женщины, бабушки.

Бокс, биатлон, карате, бобслей-саночки –
Девочки, девушки, женщины, бабушки.

Слесарь, таксистка – ключ, болтики, гаечки –
Девочки, девушки, женщины, бабушки.

Клоны, пробирки, зачатие в скляночке –
Выносят девушки, женщины, бабушки.

Мысли крамольные – надо ль планетушке
Мальчики, парни, мужчины и дедушки.


К СОЖАЛЕНИЮ

С мягким тактом приму чьё-то мнение,
Не кричу, не свищу –
К сожалению.

Объясню ему хитросплетения,
Всё равно не поймет –
К сожалению.

Под огромным живу напряжением,
Перекур? Не курю –
К сожалению.

Всем порокам поддаться, падениям,
Сбросить стресс, не могу –
К сожалению.

Взять спиртного, залить все сомнения,
Станет легче. Не пью –
К сожалению.

Снять для оргий любовников-гениев?
Не к лицу: брак, семья –
К сожалению.

Всё послать, шло чтоб без промедления?
Мат – не мой лексикон –
К сожалению.

Просто нет жажды власти, глумления,
Просто интеллигент –
К сожалению.


ПРИМЕТЫ

Не сбываются приметы, не сбываются:
По дороге трубочисты не встречаются,
То ли меньше труб, то ль стали они чистыми,
Только счастье не идёт к нам с трубочистами.

Сколько левый глаз не три, не быть свиданию:
Возраст – канули свиданья в лету давнюю.
Предпочти свиданьям видики да клиники.
И чеши нос, не чеши – не будет выпивки:

Жажда буйства и веселья, видит Бог, не та,
И тобой твоя цистерна до дна выпита.
Кошку чёрную бояться больше нечего:
Только чёрные приходят поздно вечером.

Вот ещё: открытий, кажется, не делаю –
На удачу запинались ногой левою.
Запинаемся на обе, даже падаем,
А удача всё визитами не радует.

А, чего перечислять и думать – маяться?
Не сбываются приметы, не сбываются.
Карты врут нам, зеркала да кофе, спичечки,
Потому что на всё смотрим мы скептически.

Жили жизни, на удачи не надеялись,
Вот приметы просто в нас и разуверились.



ПАДЕНИЕ

Проходим путь от полюса до полюса,
От плюса к минусу идем тропой,
И, падая с вершин к подножью конусов,
Мы постигаем рай и ад земной.
     Очарованье – разочарование,
     Там ненависть, где сеяли любовь,
     От бессознанья к горькому познанью
     От сполоха – туда, где стынет кровь.
Те сто шагов от встречи к расставанию
И сто шагов, что от добра до зла,
Проходятся легко, без осознания,
Что больше нет уже пути назад.
     Падение, качение, скольжение
     Бездумно, безмятежно, наугад.
     Наклонные, покатые, саженные –
     И ты никто: не муж, не друг, не брат.
В обратный путь? Не знаю, дело сложное:
Вершин достичь и полюс поменять.
Вернуть любовь? Пожалуй, невозможное,
Как дождь на небо или реки вспять.


МУЗЫКАНТЫ

Да не была я девчушкой,
Девочкой в смысле смешков,
Бантиков, платьица в рюшках,
Буклей, душистых платков.

Парнем росла я, пацанкой:
Шкеры (кто помнит), берет,
Свист, с нараспашку фуфайкой,
С кучей накликанных бед.

Детство с такой же подружкой,
В юности парни – друзья.
Всем как-то общей игрушкой
Стала гитара моя.

Нет, я и думать не смею,
Что им она альма-мать,
Только все парни умели
Громко на чём-то играть.

Маленький, юркий, проказник,
Джаза поклонник, трюкач.
Где ты, беспечный романтик?
Где ты, наш главный трубач?

Непоказной, неторопкий,
Незаводной, неречист,
Чуть юморной, чуть неловкий.
Где ты, аккордеонист?

За полночь пела гармошка
Первый шансон, первый твист,
Первый твой стук мне в окошко.
Где ты, лихой гармонист?

Робкий, болезненный, мамин,
Тих, недрачлив, неказист.
Как его руки играли!
Где ты теперь, баянист?

Звали нас всех «перекрёсток».
Перекрестил, разбросал.
Каждый побыть успел взрослым.
Старым не каждый вот стал.


КАК ПИШУ

Как ты пишешь? – А так и пишу –
Как умею, не хуже, не лучше.
Под диктовку кого-то вожу
Подвернувшейся под руку ручкой.
     Есть соавтор. Не знаю, он кто,
     По ночам за какой шепчет дверцей,
     Только больше похоже на то,
     Что во мне он – пишу своим сердцем.
Люди, знания, факты, семья –
Не картинки, рождённые кистью –
Все прошли прямо через меня,
Я, должно быть, пишу своей жизнью.
     Если рифмы мои не сильны,
     Сбился ритм и от стиля икота,
     Виновата не я, а они:
     Ручка, жизнь, моё сердце и кто-то.


НА ГРАНИЦЕ ГОДОВ

Мыслей, чувств, дум, событий, дел ассорти
На границе семнадцати-двадцати.

Как легко себя было там в даль нести
На границе семнадцати-двадцати.

Туфли-лодочки, платье-плиссе, сатин
На границе семнадцати-двадцати.

В голове сто идей – выбирай пути
На границе семнадцати-двадцати.

Для тебя солнце светит, поют дожди
На границе семнадцати-двадцати.

Льется в душу дразнящий ее мотив
На границе семнадцати-двадцати.

Кто-то нежно с восторгом в глаза глядит
На границе семнадцати-двадцати.

Почти взрослый, счастливый, влюблён почти
На границе семнадцати-двадцати.

Но как время стремительно пролетит
На границе семнадцати-двадцати.


КРУГЛЫЕ ДАТЫ

Набившее оскомину клише
С недавних пор мне не даёт покоя:
Мельканье круглых дат на вираже
Рождает чувство острое, кривое.

Кто скажет, круглой датой почему
15 лет и 20 называют?
Все делятся на 5? Нет, не пойму,
А на 2 – что квадратной не считают?

Или там треугольной, например,
Что делится на 3, или овальной?
Да ладно, бог с ним, не о том теперь,
Хотя могло быть с перспективой дальней:

Корпоративный праздник. Шеф свою
Там ромбовую дату отмечает.
Чубайс уже шестиугольную…
И всё же о своем я – о печальном.

Одиннадцать мелькнуло круглых дат,
Двенадцатая круглая подходит.
Но с некоторых пор они летят,
И острыми вдруг стали на заходе.

Мне эти даты режут душу, слух,
Царапают лицо и сердце колют.
Ирония, что столько не живут,
Остреет и живет в реальном поле.


ЛЕНЬ

Добра и прилипчива матушка-лень,
Мягка, широка и вальяжна.
Объятия лёгкие, нежную тень
При ней отыскать может каждый.
     По тем недовольствам, что есть у людей,
     Должно в год 5-6 революций,
     Но пыл бунтарей держит лень у дверей,
     Лишь численность множа коррупций.
Любовь отстоять, справедливость добыть,
Стихи написать и картину,
В карьерном бы росте талант проявить,
Но лень не даёт, дышит в спину.
     С глубоким почтением к тем отношусь,
     Кто матерью лень не считает
     И кто ее не камуфляжит под грусть,
     Депрессию, думы, мечтанья.
Да, мне симпатичны и эти, и те,
Кто делает имя и деньги,
Кто множит ряды человеко-людей,
А не бандерлогов шеренги.


ДЕРЖАТЬ ДИСТАНЦИЮ

Если Вам моё общество тягостно,
Говорить – что пахать плантацию,
Всё пойму, отойду тенью ото сна –
Я умею держать дистанцию.

Если ссора случается, поводов
Миллион, чтоб создать свою фракцию –
Облеку Вас в молчания золото –
Я умею держать дистанцию.

Если к Вашему сердцу мне нет пути,
Отключу на «приём» свою рацию,
Я смогу, не тревожа Вас, в ночь уйти –
Я умею держать дистанцию.



ГЕНЫ

Всё чаще я чувствую гены
Далеких дедов-степняков:
Фатальная страсть к переменам,
Шальная к дорогам любовь.

Мой взгляд за домами, тоскуя,
Всё ищет вдали горизонт,
Где небо с землей в поцелуе
Сошлись, обнажая восход.

Мне музыка – цокот копытный,
Мне сладость – дымок от костра,
Мне дикий восторг первобытный –
Ночь, купол земного шатра.

В ДРУГОЙ ЖИЗНИ

Планета закружилась
Быстрей, знать, ближе к тризне.
А что не получилось,
Так это в другой жизни.

Всё лучшее промчалось
В служении Отчизне.
А что себе осталось?
Ну, это в другой жизни.

Мы с кем-то разминулись,
Оставшись в своей призме,
И чувства не проснулись,
А, это в другой жизни.

Чем дальше от рожденья,
Тем рок, судьба капризней,
Их взять бы в услуженье,
Но это – в другой жизни.

Вложить я не успела
В слова всех чувств и мыслей,
А может, не сумела,
Что ж, это в другой жизни.

Живем начерновую:
Ошибки, кляксы, брызги.
Вписать судьбу другую
Придется в другой жизни.


УЖЕ И ЕЩЁ

Уже сведены с пьедесталов
Те люди, что были богами,
Уже обнаженными стали
Все истины без регалий.
     Уже звездопад и желанья
     По разную сторону судеб,
     И звонкий родник познанья
     Широкой рекой не будет.
Уже вздохи, охи и ахи
Не от удовольствий – от боли,
И не за себя уже страхи,
И мимо веселье застолий.
     Но только щемит ещё сердце
     От памяти, музыки, вёсен,
     Но только зовут ещё дверцы
     Туда, где шум ветра, плеск вёсел.
Ещё с каждым новым восходом
Струится по клеточкам радость,
Ещё есть надежда на всходы,
На то, что всё это – не старость.


НА ПОРОГЕ

Уйду –
Себя у тебя украду.
Взгляну –
Оставлю на память весну.
Сглотну
Комок слёз, что тянет ко дну.
Стерплю
Последних упреков стерню.
Скажу
Ненужных слов бледный ажур.
Вздохну,
Себя отпуская одну.
Замру –
Что сердце стучит? Не к добру?
Коснусь
Тебя, чтоб отхлынула грусть.
Очнусь –
Ну, всё, пусть всё будет так, пусть.
Уйду –
Себя у себя украду.


РЕФОРМЫ

Реформы, перестройки, перекройки –
Глаза не успевают привыкать:
Была «Главупр воздушных замковстройки»,
А стала фирма «Кузькина и мать».

Там те же люди, те же телефоны,
И тем же кругом курс бумаг пролёг,
Внутрикорпоративные законы –
Внутриблагополучия исток.

Пока шаров надутых взвилась стая,
Разрезанные ленты разошлись,
Хозяева пришедших надували
И прирезали куш себе на жизнь.

Хотелось лучше, стало ещё горше
Простому смертному от новых норм.
Ходи подольше да плати побольше –
Вот суть, задача, правда всех реформ.

ПОЛНОЛУНИЕ

Не стирается даже ластиком
Образ в памяти столько лет:
Полнолуние, полносчастие,
Полнорадостный полносвет.

Жизнь – карабканье тёмной лестницей,
Дней мельканье, как в полусне –
Серпик – месяц да полумесяцы,
Полупраздники в полутьме.

Вслед за именем встало отчество,
Оттолкнув азарт, стать и прыть –
Всё, как у людей, только хочется
В полнолуние громко выть.

ДУША

Дотошные ученые недавно доказали:
У человека есть душа, определили вес.
Ютятся 30 граммов в нас, как будто на вокзале,
Готовые в любой момент шагнуть в пустой экспресс.
     Невидимой субстанции, подверженной болезням,
     Сомнениям, стремлениям, непросто угодить.
     Что ж, тело, вознесённое не раз в стихах и песнях,
      Капризных 30 граммов тех не тяжело носить?
Как, тело, ты, весомое до центнера и выше,
Не можешь эти граммы-тьфу порой преодолеть?
Они велят – и ты в ответ горишь, неровно дышишь,
Они укажут только путь – и ты спешишь лететь.
     Обратная пропорция трудна для человека:
     Захочет телу угодить, теряет душу он.
     Лелеет душу – гаснет тело, было так от века,
     И всё без относительно треухов и корон.
Блажен, кто мудро примирил, смиряя, душу с телом,
Я по-хорошему таким завидую порой.
А как быть тем, кто жизнь прожил совсем не так умело,
Лишь разведя субстанции, кто обретет покой?

ПО ДИАГОНАЛИ

Урок геометрии был мной любим,
Потея, пыхтя, вычисляли
Там массу углов, площадей или длин
Легко так по диагонали.
     Я помню то время: не в моде был мат,
     Когда прямо - не посылали.
     И тот говорил, кто кому-то не рад:
     «Иди-ка по диагонали».
Там были газеты: что слово – девиз,
Поэтому в прессе читали
Не каждую строчку и не сверху вниз,
А просто – по диагонали.
     Был временем задан стремительный темп.
     И как только всё успевали?
     Логичность, здоровье и мудрый совет
     Нам были по диагонали.
Растили детей, возводили дома,
Цветы и деревья сажали,
Скакали вдаль, не покидая стремян,
Прожили – по диагонали.

ЖДУ ВЕСНУ

Белёное однообразие –
Как в раю.
Нет, зимнюю фантазию
Я люблю.

Кружит до головокружения
Лёгкий снег,
Льдом скованное течение
Синих рек.

Вбираю в грудь сверкающую
Белизну,
Но мыслей, сердца краешками
Жду весну.

Войдет в просторы наши страстно
И легко
Горячим светом, небом ясным,
Холодком.

И сбросит мир оцепененье
Колдовства,
Себе найду там примененье,
Где весна.

Не всю себя, лишь руки в землю
Погружу
И напряженье заземленьем
Погашу.

Увижу: зелени пробьётся
Новизна,
Потянутся побеги к солнцу –
Всё, весна!

НЕ ПОБЕДА

Мы, люди, стратеги и тактики –
Далёкие, близкие цели.
Планету себе у Галактики
Отвоевали, сумели.

Но если её не удержим мы,
Убьём по планете соседа:
Змею, комара, крокодила, мышь –
То это уже не победа.

Как если б отряд с боем взял плацдарм,
Окопы нарыл, пообедал,
А к вечеру не удержал и сдал –
Какая уж это победа?

Ты склонность кого-то завоевал,
Отчаянья горечь отведав,
Но если любовь ты не удержал,
То это уже не победа.

ИЛЛЮЗИИ

Зеленые воды Байкала –
Огромная линза земли:
Со дна, вроде, камень достал бы
Легко – руку лишь протяни.

Меж тем, глубина – сотни метров,
Воды толщина – километр –
Иллюзия, данное светом,
Обмана ярчайший предмет.

Зелёного змия бокалы –
Обманная линза людей:
Иллюзия – низкие скалы,
Соседи в обличье зверей.

Что реки – моря по колено,
Что счастье – возьми просто так,
Что горе – залить пива пеной,
Что жизнь человека – пустяк.

Поэтому шаг до витийства,
Поэтому два – до обид,
Три шага всего до убийства
И мысль: всё решит суицид.

Зеленые воды Байкала –
Огромная линза земли…
Зеленого змия бокалы –
Так, с линзой, не сняв, и ушли.

БЕССОННИЦА

Ночь. Тихо. Свет лампы на буквах.
Мне, книги, газеты поклоннице,
Ничто не препятствует чувствам –
Спасибо тебе, бессонница.

Когда бы днём было мне вспомнить,
Прикинуть и побеспокоиться
О чём беспокоиться стоит –
Спасибо тебе, бессонница.

О главном подумать, о вечном,
Как в завтрашний день перестроиться,
О встречном и о поперечном –
Спасибо тебе, бессонница.

Мне суетность дня не позволит
Поведать, к бумаге что просится,
На это ни сил нет, ни воли –
Спасибо тебе, бессонница.

МЫСЛИ ПО ПОВОДУ

Моей подруге 60.
Я в это верю и не верю.
Ах, годы, как они летят,
Даря и радость, и потери.

Почти 120 на двоих.
Мы столько врозь бы не прожили.
Ещё б нам 30, но без лих,
Мы, видит Бог, их заслужили
Послевоенным детством, в нём
Игр и утех нам не дарили.
Мы шили кукол, а потом
Их одевали и любили.

Самостоятельность у нас
Родители не отнимали.
Самодостаточность сейчас
Оттуда в нас, из детства далей.

Решали сами за себя
И не просили Христа ради,
Не ждали, пальцы теребя,
Что создадут нам тёти, дяди.

Зато анкеты заполнял
Любой любые, не боялся:
«Нет. Не был. Нет. Не состоял.
Не привлекался». Состоялся.

ПОРОСЛЬ

Поросль белых берез,
Поросль зелёных осин –
Дети земных зорь и гроз,
Дети земных лет и зим.

Робкие жмутся к большим,
Смелые делят покос –
Дети греховных осин,
Дети священных берёз.

Кедр, сосна, пихта, ель
Любят песок, чистоту.
Эти ж в худую постель
Лягут – и сразу растут.

В землю врасти, в шар земной,
В почву любую спешат:
В гарь и Чернобыль больной,
В выброс химический, в шлак,
Укорениться, потом
Ветви воздеть к небесам,
Силой, листом и гнездом
Благодаренье неся.

Важно, чтоб дети росли,
Радости жизни деля –
Это надежда Земли,
Это надежда землян.

ПОРОЧАЩИЕ СВЯЗИ

Я всегда с мальчишками дружила,
Недостатка не было в парнях,
В вихре вальса молодость кружила:
Витька, Толька, Юрка, Вовка, я.
     Если поднапрячься, вспомнить можно,
     С кем сводила жизнь ещё меня,
     А сегодня разобраться сложно
     В отношеньях: гипертон и я.
С этим иностранцем в связи давней:
Любит, в голове шумя, звеня.
Друг ещё сердечный есть, он – пламя,
Мы – кипенье: стенокард и я.
     Новая любовь – с восточным шейхом.
     Наплевать, что у него семья.
     Стали вехой, судьбоносной вехой
     Буря, страсть, порыв – ишем и я.
Дороги любовники мне эти,
Все на содержанье у меня.
Хорошо, не появились дети
От романа брадикард и я.

САМОНАДЕЯННОСТЬ

Золотая середина с нами встретилась.
Жаль, но золото не всем нам по карману.
Тянет полюс нас один – самонадеянность,
Неуверенность другим волочит краном.

Если знаешь в аппарате кнопки «Вкл» и «выкл»,
В остальном такой знаток – пригните спину.
Разобрать, собрать, советов выдать целый цикл
И детальку, лишней ставшей там, вынуть.

Если два к трём прибавляя, получаешь пять,
А ещё таблицу помнишь умноженья,
Стопудово ты уверен: можешь фору дать
Математику любому без сомненья.

Если срочно ты женился, ну, бывает так,
И прожил две-три недели без скандалов,
Вокруг брака ты уже рассеял тайный мрак
И другим советов можешь дать немало.

Если пару раз ребенка вывел в детский сад,
Повитийствовал, как жить и быть при этом,
Ты уже такой педагогический талант –
Песталлюци к тебе бегал за советом.

Если в силу обстоятельств стал ты отличать
Аспирин, допустим, от пирацетама,
То советы раздаешь уже своим врачам
И кричишь, что медицина – де отстала.

Очень часто мы встречаемся в одном лице
С вездесущим поли – профессионалом,
Себя чувствуешь в самонадеянном кольце,
И страна опять страной советов стала.

ЖЕЛАНЬЯ

Уйду тогда, когда не ждут,
Не выгоняют и не просят,
Уйду, подобная дождю
Внезапному в глухую осень.
     Уйду сама, когда хочу,
     Непредсказуемо, нежданно,
     Одной из глупостей, причуд,
     Необъяснимой или странной.
Уйду затем, чтоб никогда
Ни оглянуться, ни вернуться.
Но очень хочется, чтоб там
Сказали: «Не умеет гнуться».
     Чтоб пожалели обо мне,
     Увидели, что стало пусто,
     Осмыслили, что нет родней
     И оттого всем, вроде, грустно.
Планируем, вперёд глядим
По-взрослому, серьёзно крайне
И оставляем позади
По-детски глупые желанья.

ВЕРНОСТЬ

Его называли обидно «барыга»,
А он всего-то любил голубей.
Менял, продавал, подзывал, бегал, прыгал,
Жил в мире понятных ему лишь страстей.

Учился, женился, страдал, разводился,
Терял где-то старых, звал новых друзей,
Отцом, позже дедом, как все становился,
Но преданно, верно любил голубей.

Добрейшей души человек, его мама,
И та говорила: «А мой-то кыш-кыш…».
Конечно, не в детство впадал, но упрямо
Адептом был свиста, вертовых и крыш.

Сменили друзьям годы приоритеты,
Привычки ушли, дьявол жизнь эту бей!
И только «барыга» от жизни рассвета
До жизни заката любил голубей.

ДВА ПОКОЛЕНИЯ

Мне сегодняшний ритм не по силам,
Современный дизайн не по вкусу,
Интернетная паутина
Не по разуму, хоть и по-русски.
     Грязно-злая мораль не по духу,
     Цены новые не по карману,
     Рэп и речитатив не по уху,
     Ультрамодный наряд не по стану.
Игры с умным экраном на месте
Вертуальностью мне не по страсти,
Лучше там, где нас много, мы вместе,
В проявленье азарта и счастья.
     Часто думаю, что молодежи
     Педантичность моя не по нраву,
     На ханжу в рассужденьях похожа,
     Им советы даю не по праву.
Через 10 лет, 20 и 30,
По спирали пройдя или кругу,
Они к нашим придут чувствам, мыслям.
Схожи мы и достойны друг друга.

СОСЛАГАТЕЛЬНОЕ

Не ломилась никогда в запертые двери,
Уходила, коль на стук не открыли мне.
Пусть на этой стороне были сплошь потери,
А с другой скрывалось что снилось лишь во сне.

Почему не билась в них? Лень? Интеллигентность?
Гордость? Нежеланье ждать? Неуменье жить?
Проявилась так моя яркость или серость?
Порвалась или связалась жизненная нить?

Как сложилась бы судьба, если б достучалась,
Если б нехотя открыли, если бы вошла?
За желанной дверью ждал взлёт или усталость,
И теперь я бы такой или другой была?

Был бы дом иной, уклад, быт, работа, дети?
Жизнь слагалась из других радостей, потерь?
Я другого не хочу ни за что на свете!
Пусть там, в прошлом, остаётся запертою дверь.

ПАМЯТЬ

Скромный памятник в школьном дворе:
Бюст солдата, десяток фамилий –
Это всё, что на этой земле
От ушедших на фронт сохранили.
     Ещё мальчики выпускники
     И познавшие годы мужчины
     Унесли, может, звонкость строки,
     Может, светлую веру картины.
Равнодушный холодный металл
Чьи-то мысли убил и надежды,
Кто-то видным учёным не стал,
Кто зерном не засеял пласт свежий.
     Не сбылось, не сошлось, не срослось
     Сына вырастить, сад, дом поставить,
     Только бьётся в жару и мороз
     В окна школьные светлая память.
Эта память о них, озорных,
Молодых и не очень – усталых,
Память им благодарных живых,
Память сердца – а это немало.

ГДЕ ТЫ?

Глас вопиющей в пустыне,
В Нечерноземье страдающем:
«Где ты, мужчина-защитник?» -
Явится, но нападающим.

Взор, устремленный на Липецк,
Питер, Москву, Тулу, прочие:
Где ты, мужчина-кормилец? –
Нате, едок переборчивый.

Ждут поцелуев ланиты
В сёлах Петровках, Калачиках:
Где ты, мужчина-добытчик? –
Вот, получите – растратчика.

Очи зрят за монитором,
Персты на клавишах принтера:
Где ты, мужчина-опора? –
Здрасьте, опять перекрытие.

В чопорных оперных залах
На дискотеках застременных:
Где ты, мужчина-хозяин? –
Есть – квартирант, явно – временный.

Ножки идут по Берлинам,
По авеню, стритам, плацами…
Что ж нами, русский мужчина,
Делишься ты с иностранцами?

УЙДЁТ ЛЮБОВЬ

Не притча, сошедшая свыше,
Не пик философских высот
(Имеющий уши – да слышит,
Имеющий зренье – прочтёт):
     Чем любит мужчина? Глазами.
     Походку, взгляд, губы и бровь.
     А выглядеть Вы перестали,
     Уйдет от мужчины любовь.
Чем женщина любит? Ушами.
И если к другому ушла,
Знать, Вы говорить перестали
Красивые, в чувствах, слова.
     И если не радуем взгляда,
     И если не радуем слух,
     Исчезли вуаль и загадка,
     Ушёл покорения дух,
     И каждый раскрыт, предсказуем,
     И думаем каждый своё,
     Спокойно или негодуя,
     Любовь непременно уйдёт.

НЕ ГРЕХ

В грех погрязшее человечество:
Воровство, обман, вихрь утех –
От начала лет и до вечности
Лишь любовь людская – не грех.
     Непорочная, неподсудная,
     Богом данная не для всех,
     Безответная, многотрудная
     И взаимная – разве грех?
Да, идет борьба за владение,
За внимание, за успех,
За любви непрочной спасение,
Но и это, скажу, не грех.
     Миг любви – природы цветение,
     Остановленный жизни бег.
     За цветением – плодоношение,
     Плод любви без брака – в чём грех?
Грех, любви ради взятый на душу –
Грех срывающий льдины рек,
Прошлый, нынешний или завтрашний –
Отпускаю вам этот грех.

ВЗГЛЯД  НАЗАД

Что за черт, джинн ли в старой бутылке –
Только с возрастом, рад ты – не рад,
Прорастают глаза на затылке,
И с пристрастием смотрят назад.
     Вспоминаются давние годы
     И друзей лица, действа, слова,
     Прежних улиц дома, огороды,
     Отшумевшая в парке листва.
Рядом встанут вдруг детства проказы,
Мамин взгляд, скорый папин ремень,
Про страшилки подружек рассказы
И черёмух душистая тень.
     Со дна памяти, тьму прорезая,
     Чей-то образ забытый всплывёт.
     Сердце сладко замрёт, и седая
     Голова твоя кругом пойдёт.
И тогда, если ты не ленивый,
Станешь их, незабвенных, искать.
А другие, как я, суетливо
Бисер букв на бумагу бросать.