В эти долгие...

В эти долгие, страшные, зимние месяцы впору лазать по стенам, неся околесицу, впору выть на луну, угрожая повеситься, если вдруг нам она перестанет светить
И ведь главное - дело-то вовсе не в холоде и не в снеге, а в диком, хтоническом голоде, что растет из хребта в направлении совести стоит свету на зиму о нас позабыть
В потускневшем пространстве с нарушенной метрикой все готово взорваться от первой же реплики, остается сидеть, бесполезно готовиться, лишний воздух ловя перекошенным ртом
Если б знать, что проблемы все кроются в яркости, в этой крайней, презрительно значимой малости - я и факел из сердца бы сделал по классике, только сердце истрачено до угольков

Ну да хер с этим всем, с пароксизмами благости, лучше радуйся - все-таки братья по разуму, половой диморфизм добавляет пикантности, опечатка по фрейду - и полный комплект
Друг для друга - фантомы без лиц и без голоса, рвем на взлет, на ходу корректируя образы и плевать, что по разные стороны пропасти и неважно - когда начинался разбег
Тем, не менее, кажется - смотришься в зеркало, видно боги не врали про общие мерки нам и все нервы уверенно-поровну порваны, остается понять - кто из нас искривлен
Два циничных, наивно-озлобленных ежика, у которых внутри все давно искорежено и настолько, что все предложения выправить регулярно встречают лишь "может-потом?"

На одну переписку - две разные хистори, мы играем в пинг-понг шибко умными мыслями, что сдуваются, словно пробитые шарики, раз в пятнадцать, как максимум - двадцать минут
Да и вроде бы как понарошку все, шуточки, но запачканы душами пальцев подушечки и в больной голове рой прочитанных символов рикошетит по самое "я не могу!"
Бесконечные игрища в "хочется-колется", ну давай еще раз друг на друга помолимся, сделав вид, что при случае тут же откажемся, что сумеем мы с этой иглы соскочить
И застряв, как всегда, между верой и знанием мы опять сымитируем непонимание, произвольными смайлами - ржавыми бритвами расставляя последние точки над "i"