Исповедь матери-одиночки

Я встаю на колени перед Вашим Величеством,
милосердный Господь, как безвестный поэт,
что поет о любви не пестрящим количеством,
а истерзанным в кровь, одиночеством лет.
Я поэт по призванью, судьбою дарованным,
я не почестей жду, не о славе молю.
Я бродячий певец, нищетой коронованный,
плачу так же как все, и смеюсь, и люблю.
Мне бы тихую гавань, чтоб в долгих скитаниях
обернуться в тоске на родной огонек
да степей желтизну... В голубых очертаниях
взор всевидящий Твой да не будет жесток!
Мне б подняться с колен да крылами могучими
безмятежно взмахнув, воспарить в небеса.
Гордой грудью рассечь все заторы дремучие,
да священным огнем запалить образа!
Мне б добиться побед на стезе моей проклятой,
да дикарку судьбу захватить в удила,
да слезою любви на распятии пролитой,
грешный мир свой воспеть иль разрушить дотла!

Я встаю на колени перед Вашим Высочеством,
о Святая Святых, как беззвестная мать,
что подъемлет дитя нищетой с одиночеством,
что мечтает ее светлый лик воссоздать.
Может мать - это крест, ну а может бескрестье,
когда стертые в кровь руки женщин саднят.
Может мать- это честь, ну а может бесчестье,
когда в горле змеей горькой бедности яд.
Я взываю к Судьбе, как беззвестный учитель,
что других обучал, а свою не сумел
даже в школу отдать... Видно плох тот правитель,
что культуру распял, бескультурье воспел.
Там, где судьи подлы, там и совесть продажна.
Как же можно стерпеть, от обид не кричать,
если душит, как спрут, панихида бумажна
и на божьем персте фарисейства печать?
И народ, отупев от хмельного угара,
кандалами гремит, словно царским венцом,
и согнувшись в дугу, ждет покорно удара
перед каждым воришкой, лгуном, подлецом.
А душа кровоточит и к Небу взывает:
- О, великий Творец, как же грешной мне быть,
если где-то вдали в муках мать умирает
и не знаешь на что ее в землю зарыть?

До какого паденья дошло человечество!
До какой деградации! Все исказив:
и Священный Завет, и Святыни отечества,
на Престол белокаменный ложь водрузив!
Что посеяли мы, то теперь пожинаем.
Час расплаты настал, пусть же мир возопит!
Мы мертвящий остов до сих пор пеленаем,
а развратный народ в смрадных щупальцах спит.

Я встаю на колени перед Вашим Могуществом,
знаменитый Супруг, как раба и жена,
как безвестная тень с обветшалым имуществом,
что причастье из слез осушила до дна.
Мой пришелец из грез,
мне б родить Вам потомство,
и короной любви светлый лик увенчать.
Мне б пройти сквозь позор,
сквозь людей вероломство,
чистоту сохранив и величия печать.
Ну а что же любовь? Разошлась средь притонов
иль под пытками быта согнулась в дугу?
На одном берегу - гул соборовых звонов
И публичных домов - на другом берегу.
Средь опальных костров не пылают зарницы.
О, Мадонны распятые, в ваших слезах
утонула Земля! Не поющие птицы!..
Не летящие крылья... И рабства петля!

Но однажды с зарей, пред грозою весенней,
вдруг гранатовый меч опалит облака,
и сорвется с небес звездопад Воскресенья,
снегопад Вознесенья и Свет навека!
Может, сказка - не быль, не святое пророчество,
может парус вдали - не венчальный набат,
но однажды любовь раздвоит одиночество
и Земля зацветет, словно свадебный сад!
Канут в лету времен нищета и смятение,
фанатизм и зомбизм, канут рабство и тлен,
и взыграет триумф торжества вдохновения,
и обрушится в ад черный смерч перемен!

Я встаю на колени перед Вашим святейшеством!..

                1998г.