Краковяк и Полька

Вокруг цвела акация.
Пошли гулять А.Кац и я.

Сказал ему я: «Сашка,
а как тебе Наташка?»

Он кулачище вынул,
я белый свет покинул.

А желтый цвет и запах
плыл на восток и запад.

Я весь очнулся вскоре,
приплёлся к дяде Боре.

Он поглядел и свистнул,
повёл меня на Вислу.

Велел совсем раздеться.
Тут кончилось мне детство.

Я сильно нахлебался.
Продрог. Но жив остался.

Припёрся в дом к А.Кацу,
устроил демонстрацу.

Фингал был жуть ужасный,
сиреневый и красный.

Папашка Каца Сашки
насёк ему все ляжки.

Потом мы с Сашкой вместе
явились к той невесте.

Она нас не узнала.
Хлоп дверью и пропала…

Чудная наша нация.
Навек друзья – А.Кац и я.

И предки наши оба
теперь друзья до гроба.

А с ними дядя Боря
пьёт и не знает горя.

И мамки наши навсегда
подружки – неразлейвода.

Наташка замуж вышла.
Тут разлилась вся Висла.

Мы с Сашкой еле-еле
зубами проскрипели.

А месяц в небо вылез –
и мы опять влюбились.

В Наташку, но в другую,
в подружку дорогую.

Она нас любит тоже –
нет никого дороже.

Слюбились мы так жарко,
самих себя аж жалко.

Все трое – холостые.
Ну прям-таки святые.

Хохочет с нас вся Польша.
А нам лафа всё больше.

Счастливые такие,
поедем скоро в Киев.

Делиться счастьем будем.
Пусть пофартит и людям.

В пляс – «Краковяк» и «Польку».
Да чтой-то мало толку.

Упадочные мысли
в слезах с небес нависли.
И «Полонез на Висле»…

Лихая наша нация.
Цветёт – как та акация…
Наталья Кац, А.Кац и я…



2005