Крестись и верь Олюнчик!

Крестись и верь Олюнчик!

Крестись и верь коли, очерчен круг.
А что поделаешь, раз ведьмы окружают:
Либидо в сублимациях – разврат, а не досуг.
Его размеры просто поражают.
И у тебя, мне кажется не вдруг,
Мысли о Боге стих сопровождают.
Ты вспомни, как у Кочеткова
В его «прокуренном вагоне»,
Какие мысли добрые, нежные слова.
Их вспоминаешь слово в слово.
Такое каждого затронет.
И рифма, словно песня, до сих пор жива!
В любви там чистота желаний,
И жертвенность без любованья.
Сквозь сон попытка предсказанья.
Финал - трагедия, а в назиданье
Любовь и радость покаянья.
И слов простое словосочетанье:
«- Но если я безвестно кану -
Короткий свет луча дневного,-
Но если я безвестно кану
За звездный пояс, в млечный дым?
- Я за тебя молиться стану,
Чтоб не забыл пути земного,
Я за тебя молиться стану,
Чтоб ты вернулся невредим».
Цель бытия в нем однозначна,
Как и в евангелии – любовь.
И вспоминаешь вновь и вновь,
Как чувства закрывают кровь.
Как жизнь полна, а не призрачна,
Как к деке стянута струна!
Что б быть богатым не надо красть!
Что ж можем мы друг другу дать?
Только любовь, отбросив корысть,
Любовь мерило – это совесть,
Эта такая жизни повесть,
Что в ней не горько и страдать!



       




Очерчен круг...
Олюньчик
Очерчен круг: как - будто бы в загоне
Страстей, желаний, суеты сует
Трястись всю жизнь в «прокуренном вагоне»,
Где нет покоя, равновесья нет,

Неясны цели бытия земного,
И не туда твой купленный билет…
Спаси же, Господи, почти слепого,
Потерянного в суматохе лет!

Ходить по кругу, за которым пропасть
И не сорваться - очень нелегко,
Катясь в грехопадении под лопасть
Тщеславия и эго своего…

Тернист и труден путь земных страданий
Спасти лишь может Господа рука.
И для души нет радостней желаний
Чем Свет и Царство Божье на века!