История одного музыканта. Часть 4

Так вот чего мне не хватало все эти годы,- музыка. Она окутывает меня, успокаивает, ругает, мстит, ластится… Она способна на то, что не способны многие из нас, - любовь. Это светлое, нежное чувство внутри сердца может заставить жить и радоваться, страдать и тихонько вытирать слёзы.
       Родная, родная бабушка, спасибо! Ты же спасла меня, ты же берегла меня от всего, что бывает в этом грязном мире! Ты же единственная, кто никогда не была против моей профессии, и кто всегда пытался накормить меня до такой степени, что я порой просто не мог встать со стула. Я ликовал, видел, что бабушке было очень хорошо, что моя музыка, возможно, спасла её, а может меня…
       Прошло время. У меня начали появляться женщины, мечтающие о моём богатстве, которого у меня не было. Нет, я не был беден, но и богатым я бы себя не назвал. А родители так и не приехали ни на мой первый концерт, ни на похороны моей бабушки. Открыв свой бизнес в одном из таких же загнивших городов, они совсем забыли про меня. А я то гордился,- моя мама- писательница! Она стала ею лишь стать знаменитой, а не ради слёз читателей и их облегчённого сердца. Бабушка померла, но душа не болела,- только сердце чуточку поныло, ну и слёзы прощания, конечно.
       Прошло около 20 лет. К этому времени я стал знаменитым музыкантом, гастроливал по Европе и не представлял жизни без того заброшенного домика, покинутым когда- то в детстве. Нашёл женщину своей мечты, свою музу, способная меня понять, даже когда я не рядом…Нет- нет, она совсем другая, она не такая, как моя бабушка. Я с ней уже 10 лет живу, а до сих не могу сказать с уверенностью, что я её люблю. Чем старше становлюсь, тем труднее сказать, что же такое любовь. А вот и сынок. Ему уже 5 лет. Я не стараюсь его насильно всунуть искусство, потому что знаю, что посвятить жизнь этому ремесло-это только зачатки. Это значит посвятить себя всего, спасаясь от нападок друзей, которые со временем становятся всё жёстче и грубей. Это значит прожить всю жизнь без женщины и лишь лет в 40 найти того, кто достоит быть рядом с тобой. Нет, не потому что требования слишком высокие, просто так должно быть. Тебе нужно сформироваться, превозмочь всё самому, и лишь потом делить одиночество с кем- то лучшим из людей.
       Мою женщину зовут Лариса. Она не ловила меня у примерочной, не выпрашивала автографа,- лишь сидела на месте, где слушала моя бабушка. Справа, 3 сиденье. Я смотрю всегда на то место и тихонечко улыбаюсь. И на одном из выступлений, я увидел её,- белокурые волосы кудрями спускались до груди, ярко зелёные глаза были наполнены слезами,- и кто- то прошептал мне: «Вот она». Подходил осторожно, не показывая, что влюблён в ней по уши, и ощущая это чувство впервые, понял, что это прекрасно! Это настолько прекрасно, что хочется играть что- нибудь эдакое весёлое, под которое хочется танцевать: мазурку, вальс,- неважно,- главное видеть глаза возлюблено и теряться в их глубине. Ах, знали бы вы, как я боялся её поцеловать! Я закрывал глаза, чтоб не упасть в обморок, меня начинало трясти, и я чистил зубы 5 раз перед её приходом. А потом мы поженились, родился сын. Он родился здоровым и крепким. Отремонтировали косившейся дом, хотя денег хватало на 2 таких дома, но решили не продавать мой «дом детства». Зато купили прекраснейшую квартиру в городе, с видом на речку. Иногда я выступал в своём старом зале, но в силу своего здоровья не мог играть уже так ярко и красочно, как в годы юности. Но публика как будто не замечала этого: до сих пор, кланясь за внимание ко мне, я видел слёзы в глазах и тот самый румянец на щеках бабушек.
 А вот моему сыну уже и 15 лет. Ответственно подходит к учёбе, разбирается в точных науках…А у меня в душе какая- то жалость и боль к себе. Почему этот постоянный конфликт отцов и детей влезает в нашу жизнь? Почему же так устроено, что никогда нам не понять молодое поколение, не унизившись перед ними и перед своей совестью?
       Как же хочется, чтобы он когда-нибудь захотел послушать хотя бы музыку. Нет- нет, не этот грохот, который вываливается из навороченных машин, а музыку, способная дать шанс пожить хотя бы 2 недели и доделать то, что не успел доделать.
Боль становится всё сильней и сильней, я чувствую, что теряю сознание. Вижу испуганные глаза своей любимой женщины, и шёпот: «Андрюш, Андрюш…» Я с трудом поднимаю голову, и тихонько шепчу: «Нет- нет, я ещё не умру, я ещё не всё сделал…» и с грохотом откидываюсь назад. Чувствую что- то липкое и жидкое у себя под головой…Кровь…Эта алая и горькая кровь. Боль в затылке,- где- то я это уже чувствовал…И мой мозг выключается. Очнулся в больнице, увидел магнитофон и Серёжку, который с каким- то стыдом смотрит на меня. Жду, что же он мне скажет.
-« Пап, хорошо, что ты очнулся. Я должен тебе это сказать. Ты, наверно, думал, что я буду музыкантом, как и ты, да? Я пытался, честно, пытался настолько, что, помнишь заедала клавиша в последней гамме? Я её вытащил, потому что разозлился, что она испортила всю мою игру. Я записал специально для тебя один этюд, от которого у мамы катились слёзы… Не плачь, пап, сейчас я его включу, и ты поймёшь, что ещё не всё потеряно…Пап…Подожди, подожди, не говори ничего. Послушай, пап».
Господи, да это же мой этюд! Это же этюд всей моей жизни. И я не стерпел,- я впервые после смерти бабушки заплакал, как дитя, как ребёнок, который ещё не познал мир…
 Обнял сынка, тихонько прошептал: « Спасибо, сынок, и начал говорить. Сначала не торопясь и чуть слышно, а потом перебивая сам себя, боясь, что сердце остановиться, а я не успею дорассказать. Терялся, забывал на чём остановился, но продолжал говорить».