Дед

       Дед.
Под старой яблоней скамейка,
Скамейке той уж много лет.
На ней в поношеной куртейке
Сидит, вздыхает старый дед.
Я подошла, заговорила:
«День добрый! Как здоровье, дед?»
А на лице его застыло
Молчанье долгое в ответ.
Потом он голосом чуть слышным
Спокойно сесть мне предложил,
И пирожком горячим, пышным
Меня с улыбкой угостил:
«Попробуй! С яйцами и луком,
Моя старуха испекла.
У ней ведь золотые руки,
В них ладно спорятся дела.
У нас уже здоровья нету,
Видать, война своё взяла...
Да кто ж войну придумал эту,
Кому она нужна была?»
И дед заплакал, как мальчишка,
Ладонями скамейку сжав.
Наверное он долго слишком
Такую боль в себе держал.
Он стёр слезу рукой шершавой
И, тяжело вздохнув, сказал:
«А ведь когда-то под Варшавой
Я Русь Святую защищал.
Ах, сколько лет прошло с войны той!
Уж мало, кто сейчас живой
Из тех, кто был насквозь пропитан
Слезами, горем и войной...»
А я в глаза взглянула деду,
И, со слезами на глазах,
Благодарила за победу,
За солнце в синих небесах.
Сказать спасибо – это мало,
Ведь слов таких нет на земле,
Чтоб излечили деду раны,
Полученые на войне.