Идиот

(назидания Ванадия Тоттапальяма, энтомолога)


Его возмущает спонтанность событий,
А кроме того - рукотворность явлений,
В том смысле, что почему же он должен
Наследовать бред и вершить сумасбродство?
При этом в положенном ритме обязан
Он нечто творить, искажая пространство.
Кто умник такой тут нашёлся – скажите.
Уж коли предписано быть идиотом -
Чего ж тут кобениться, плоть надрывая?
Конечно, он рад поделиться печалью
Хоть с саранчой, да прожорлива больно.
Возможно ль унять беспрестанную радость?
Устали ведь мышцы его диафрагмы
И мышцы лица утомились от смеха.
Что пользы в навозе, коль просто воняет?
И хватит вам шаркать ногами о почву.
Ему ль созерцать неуклюжесть поступков?
Он вправе на Мальту сбежать, чтобы солью
Себя напитать и узреть Караваджо.
Затем он поймает младого кальмара
И будет над ним издеваться, как выдра.
А вам не понять, как исходят любовью
При виде всего, что тебя окружает.
Ведь это касается мозга, откуда
Бегут, изнывая от силы, флюиды,
Которых так много, поскольку обильны
Все крипты души, и кругом Караваджо.
Моллюск - тот, конечно, мечтает забыться,
Поскольку не может вполне рассмеяться:
Ни рта, ни прочих отверстий для смеха,
Ни силы ума, ни способности к флирту.
Но разве утратит сознание дурень,
Который мечтает наполниться смыслом?
В штанах же он держит запас ассигнаций,
А в черепе кучу свирепых эмоций,
И бдит себя, словно кухарка над жбаном,
Где варево сытность в себя набирает.
Ведь ёмкость клистира зависит от воли
Того, кто упрямо клистир назначает.
Ему наплевать на сугубых моллюсков.
Какой-то парнишка украл мотороллер,
А он рассмеялся, как старая сводня,
И был безобразен, ему ж объяснили,
Что в Андалусию лучше податься.
Он в Андалусии не был, но знает,
Что там процветает одна куртуазность.
Да вы на себя посмотрите-ка лучше.
Иные в петронии метят, в арбитры,
При этом подол задирают дурнушке.
Конечно, дурнушка обязана мыслить
При обращении таком деликатном.
Он вам повторяет - забудьте о счастье.
Ещё раздражает его скрупулёзность,
С которой иной идиот самокрутку
Всё крутит и крутит, и нет, чтоб прерваться
И взор обратить на ублюдство событий.
Ведь всё происходит от ясности мысли,
И кто ж виноват, что незрелая нива
Лежит, как доска, и мечтает о счастье?