Кама

Стынут пустоши, крыты инеем.
Мчатся по небу тучи хмурые.
Обезлюдели улиц линии.
Лишь она не спит - думу думает.
В Каме-реченьке холодна вода.
За спиной огни в окнах города.
Так зачем же ты в ночь пришла сюда,
и какой тоской сердце вспорото?
В третью смену муж, дети дома спят.
Все продумала ты заранее.
Горе горькое понесло тебя
к черной смертушке на свидание.
Уж давным-давно деньги кончились,
в холодильнике - хоть шаром кати!
Нет сапог одеть в школу дочери.
И сюда тебя привели пути.
"Только тело бы не нашли мое.
Погребение - траты лишние,
и пускай волна надо мной поет.
Верю, Господи, ты простишь меня!
В мраке дьявольском этот мир погряз.
Черти тешатся на развалинах.
Вурдалаков рой кровь сосет из нас.
Их дыханием ночь отравлена.
И куда ни глянь - бесы офисы
понаделали, порасставили.
На беде людской деньги копятся,
а судить чертей люди в праве ли?
Бесенята их окаянные,
хлеб детей моих поедаючи,
на авто своих мчатся пьяные,
за фасоном скрыв души заячьи.
и с экранов нас сверлят взглядами,
и по радио проповедуют,
только слушать нам это надо ли?!
Лучше я уйду незаметная!"
Волны лижут ей ступни босые.
Спутал волосы ветер западный.
Звезды тихие над березами...
Чьим богам твоя жертва надобна?!
Оглянись назад и ступай домой!
Подождет река! Нет причин спешить!
Будет время нам обрести покой!
Бог и сам порвет нашей жизни нить!
Оглянись назад и ступай домой!
В безысходности - сорок тысяч лет!
А беда живет не тобой одной,
не в тебе одной больше веры нет!
Оглянись назад и ступай домой!
Нет вины на тех, с кем судьба свела.
Ты огнем любви эту ночь умой,
и печаль твоя в нем сгорит дотла.
Ну а тех же, кто был с тобой жесток
ты прости сейчас. И прощай их впредь.
Несомненно им все воздастся в срок.
Их судьба ясна - им в аду гореть.
В ожидании этой доли ли
на семи ветрах город строили?!
За печалями ль неуспехами
с сорока земель понаехали?!
Виновата ли Кама синяя
в том, что названный ее именем
выпил веру всю из твоей души?!
Оглянись назад и домой спеши!
...Алым заревом в небесах рассвет,
как предвестие перемен в судьбе.
Ты смогла сказать лютой смерти "нет",
и теперь ничто не страшно тебе.