Трошка. Сказка. Главы 1-5

Глава первая, в которой появляется Трошка

Если кто не знает, Трошка - это домовой. Правда, небольшой ещё домовичок. Словом, домовёнок. Так у них, у домовых, положено: если дом долго без хозяев стоит, то старый домовой на пенсию уходит. И правда, что ему одному-то в пустом доме маяться? Сыро, холодно, одиноко... Так и ревматизм схватить недолго. А как только новые хозяева туда въезжают, появляется в нём молодой домовичок, чтобы за домом приглядывал , а заодно и опыта набирался.
Занятие это, надо сказать, непростое, поэтому домовичку много чего уметь надо: жильё обустроить, себя обшить-обстирать, еду раздобыть, хозяевам на глаза не попасться, да при этом зорко следить, чтобы беды какой не случилось с домом или его жильцами. Так что Трошка хоть и молодой, но очень самостоятельный домовичок.
Только вот не повезло ему с самого начала. В дом-то он заселился, как положено, жильё себе на чердаке устроил по всем правилам: в самом сухом и тёмном углу, тут тебе и лежаночка, и чуланчик, и кладовочка для припасов. Посуды на чердаке предостаточно отыскалось, можно и гостей приглашать. Это для нас, людей, всякий хлам ненужный, а для хозяйственного домового всякая крышечка и тряпочка в дело годится.
Так и прожил Трошка целое лето, всё к своим хозяевам присматривался. Шумные они, громкие, особенно девочка Маша. Всё ей знать надо, всюду нос сунуть хочется: а ну как всё самое интересное без неё случится? Она и на чердак как-то раз забралась, едва-едва Трошка спрятаться успел. С утра до вечера в доме смех, гам, тарарам! А потом все как-то сразу собрались и уехали. Тихо стало.
Сперва Трошка даже обрадовался, спустился потихоньку с чердака, побродил, всюду порядок навёл: там блестящий фантик от конфеты подобрал, там печенье нашлось, там - носовой платок потерянный, в голубую полосочку. Всё это добро Трошка собрал и к себе на чердак уволок.
День прошёл, другой, неделя пролетела. Скучно стало Трошке одному, а тут ещё и погода испортилась: целый день дождь по крыше стучит. В такую погоду только спать, ничего делать не хочется. Законопатил Трошка все щели в своём домике на чердаке старой ватой, постель из драной меховой шапки наладил. Хорошая кровать получилась, тёплая. Уютно, как в гнезде. Забрался Трошка в шапку, поворочался, повозился.
- Эх, какие же это хозяева?! Жильцы временные, вот кто вы такие! - рассердился домовичок. Шмыгнул Трошка пару раз носом, повздыхал ещё немного, угрелся в шапке, да и заснул.

Глава вторая. Трошка встречает Чуню

Проснулся Трошка оттого, что его капля по носу щёлкнула. Мокрая такая капля, нахальная. А за ней - вторая, третья! Вскочил Трошка, ничего спросонок понять не может. Вверх глянул - караул! В крыше - прореха, как раз над его домиком, оттуда и капает. Пришлось ему срочно стремянку искать да крышу латать. Заделал дырку, переоделся в сухое и подошёл к чердачному окну посмотреть, что на белом свете делается. Глянул - и ахнул. Кругом сосульки тают, в проталинах земля чёрная показалась, солнышко во всю пригревает. Это же он до самой весны проспал!
Обрадовался Трошка солнышку, окошко тряпочкой протёр, чтобы лучше смотреть было, за уборку принялся. Всё в домике перемыл, перечистил, полы подмёл. Шапка зимняя, что ему постелькой служила, по весне линять начала, так он её выволок из дому, а себе настоящую кровать из большого спичечного коробка соорудил. Устал Трошка, самовар поставил, баночку варенья достал, любимого, вишнёвого. А самому без дела не сидится, руки так и чешутся - что бы ещё смастерить? Решил Трошка себе обновку сшить - штанишки на лямочках. Лоскуток подходящий он себе давно припас, нарядный, в зелёный горошек. Сказано – сделано. Хорошие штаны получились, Трошка в них - просто загляденье. Он и так-то ничего себе домовичок, ладный, а в новых штанишках на лямочках - и глаз не отвести. Тут и самовар вскипел. Налил себе Трошка чаю, варенья в блюдечко положил, прихлёбывает, радуется.
Вдруг слышит Трошка: в дальнем углу кто-то попискивает тихонько, вроде как плачет. Пошёл он посмотреть, может, с кем на его чердаке беда приключилась. Видит, сидит в углу мышонок маленький, мокрый весь, дрожит от холода. Трошку увидел, хотел было спрятаться, да не успел.
- Ты кто такой? - спрашивает Трошка.
- Чу - Чу - Чуня, - едва выговорил мышонок. У него зуб на зуб не попадет от холода, вот он и заикается.
- А меня Трофимом звать, можно просто Трошкой, - говорит ему Трошка.
- Домовой я здешний. Пошли скорей ко мне, чаем напою, заодно и обогреешься.
Скоро они уже пили чай с вареньем и сухариками, и повеселевший Чуня рассказывал, как он потерялся. Это такой мышонок был, невезучий. Может, потому, что родился он тринадцатым по счёту? Не везло ему постоянно: то в венике запутается, то кошке прямо в блюдечко с молоком упадёт. Теперь вот дома перепутать умудрился. Одно слово - Чуня.
Сидят они так, разговаривают. Трошка жалуется, что жильцы его бросили. Чуня сочувствует. Вдруг видит: на спинке стула штанишки висят. Глаза у него так и загорелись, застыл, как вкопанный. Оказывается, давно Чуня о таких штанишках мечтал. Что тут поделаешь? Пришлось подарить. Примерил Чуня штаны и заплясал от радости. Он к тому времени обсох, освоился, плакать давно перестал. Хорошо им вдвоём, весело.
Тут кто-то в дверь постучал. Открыл Трошка, а там большая серая мышь, встревоженная такая.
- Нет ли здесь моего Чуни? - спрашивает.
Увидел её Чуня, обрадовался, прямо запрыгал:
- Мама, мама пришла!
Мама-мышь, конечно, тоже обрадовалась, что Чуня жив и здоров, но для порядка его пару раз шлёпнула, чтобы из дома не убегал да не терялся. Потом она его простила, и они все втроём ещё раз за чай сели. Когда гости уходить собрались, Трошка и спрашивает:
- А можно, Чуня ко мне приходить будет?
Видит мышка, что Трошка хороший домовичок, её Чуню непутёвого не обидит, и разрешила им дружить. Только велела Чуне штанишки оставить Трошке, а то в них от кошки убегать несподручно, да и другие мышата завидовать будут. Но всё равно Чуня, когда в гости прибегал, сразу эти штаны надевал и расхаживал в них важный-преважный, прямо министр какой-нибудь. Гостил он у Трошки часто и подолгу, а потом и вовсе жить переселился. Мама-мышка сначала бранила, после рукой махнула: живи, раз нравится. Иногда она вместе с другими мышатами к ним наведывалась: Чуню повидать, чайку попить. Хорошо, у Трошки запасы были. Он же хозяйственный домовой, самостоятельный.

Глава третья. Как Трошка поссорился с Никодимом.

Бывает, что день с самого утра не заладится. Настроения нет, из рук всё валится, белый свет не в радость. А тут ещё и погода подвела: вчера солнышко во всю светило, на чердаке светло, радостно было, а сегодня дождь зарядил - мелкий такой, нудный, кап да кап. Трошка ему говорит:
- И кто тебя, мокроногого, звал? Кому ты нужен? Развёл сырость, носа на улицу не высунешь! Что ж мне, опять спать ложиться?!
Дождик в ответ ещё больше припустил, будто назло. Ничего не поделаешь, выбрался Трошка из кровати, чаю попил без аппетита и сел придумывать, чем бы ему таким заняться. Думал-думал, ничего не придумал и отправился по чердаку бродить, просто так, скуки ради. Шагает Трошка, себе под ноги не смотрит: чего смотреть, если весь чердак сто раз вдоль и поперёк исхожен?
Вот так шёл он, шёл, да как споткнётся, как об пол-то брякнется! Аж искры из глаз посыпались. Вскочил Трошка, шишку на лбу потирает и вокруг оглядывается: кто это его уронил? А это паук Никодим свои ловчие сети развесил, вот Трошка об паутину и споткнулся.
Разозлился домовичок, давай паутину рвать: зачем уронила?! Покраснел от натуги, а толку никакого: Никодим мастер паутину ткать. Только сам запутался. Бьётся домовичок в сетях, как большая муха, Никодима ругает. А тут и он сам прибежал, валенками подшитыми топочет, спешит: думает, добыча какая попалась. Глядит, а в паутине Трошка запутался, рвётся, вопит во всю ивановскую. Едва-едва его Никодим из сетей выпутал, да только Трошка нет чтобы спасибо сказать - на паука напустился:
- Ты чего это сети на дороге развесил, места другого не нашёл? Вот я из-за тебя какую шишку набил!
Тут и Никодим осерчал.
- Зря ты, Трошка, такие слова говоришь. Сам виноват, что под ноги себе не смотришь.
Неохота Трошке свою вину признавать, он ещё пуще ругаться стал.
- Никакой от твоей паутины пользы нет, - кричит, - липкая, противная и не красивая совсем! Ишь, навешал повсюду!
Зря он так сказал. Обиделся Никодим.
- Погоди, Трошка, ещё узнаешь, какая от моей паутины польза. Сам прибежишь прощения просить!
Рассорились Трошка и Никодим. Трошка к себе домой вернулся, а Никодим сеть в клубочек смотал и убрёл восвояси.
- Вот и хорошо, - утешает сам себя Трошка. - Пусть там и сидит со своей липучкой! Ишь, обидчивый, - слова ему не скажи!
Так они и стали жить по разным углам. Им бы помириться давно, да каждый ждёт, что другой первый шаг сделает.
Сидит как-то Трошка на крылечке, чай пьёт с вареньем. Тут, откуда ни возьмись, муха прилетела. Здоровенная, назойливая такая. Трошка от неё отмахивается, а муха уворачивается, летает вокруг и гундит. Мало того, увидела варенье и давай в него лапы немытые совать! Какое уж чаепитие в таких условиях... Полдня Трошка от мухи отбивался, наконец, не выдержал, от досады замахнулся и съездил ей кулаком прямо по хоботку. Взвыла муха от боли и улетела. Только Трошка обрадовался, глянь - а она назад летит, да не одна - ещё троих с собой привела. Не успел Трошка глазом моргнуть, залетели мухи в дом, всю посуду перебили, банку с вареньем перевернули, половину тут же и съели, половину по столу размазали. А потом развернулись и за Трошкой погнались. Кинулся он со всех ног из дома, кричит:
- Караул! Убивают! Никодимушка, миленький, выручай!
Увидал Никодим, что за Трошкой четыре здоровенные мухи гонятся, долго раздумывать не стал. Схватил моток паутины, раскрутил над головой, как заправский ковбой. В одну секунду самую наглую муху заарканил, а там и остальных крепко-накрепко повязал. Висят мухи вниз головой, шелохнуться боятся и даже не жужжат.
Отдышался Трошка и говорит:
- Спасибо тебе, Никодим, спас ты меня! Ты уж прости, что я паутину твою бесполезной назвал. Это я сгоряча наговорил, по глупости.
Простил его Никодим, сказал только:
- Гляди, Трошка, впредь тебе наука будет, чтобы мастера зря не обижал!
Вот они и помирились, опять стали по соседству жить. Никодим для Трошки гамак сплёл, удобный и прочный. Хорошо в таком гамаке после обеда вздремнуть или книжку почитать со сказками.




Глава четвёртая. Путешественник Поликарпыч.

Однажды ясным весенним днём в чердачное окошко кто-то постучал. Трошка глянул, кто там, да так и замер от удивления. За окном он увидел крупного белого голубя, на спине у которого уютно устроился старичок с рюкзачком за плечами. Несмотря на почтенный возраст, одет он был по-походному: тёплая фуфайка, длинные сапоги, круглая вязаная шапочка до бровей. Незнакомец приветственно помахал Трошке рукой и кивнул на стекло. Трошка повис на щеколде, повозился пару минут, и вот уже удивительная парочка оказалась на Трошкином чердаке.
- Давай знакомиться, молодой человек, - сказал Трошке путешественник - Меня зовут Поликарпыч, голубя - Вяхирь, прошу любить и жаловать.
- Трошка, - представился озадаченный Трошка, вежливо пожимая протянутую руку, и тут же поправился, - Трофим, то есть.
- А нет ли чего перекусить для моего верного друга? - осведомился Поликарпыч, и Трошка засуетился: пригласил гостей в дом, собрал на стол, насыпал в большую миску хлебных крошек для Вяхиря. Вскоре они с Поликарпычем уже чинно беседовали за самоварчиком, а сытый голубь дремал возле окна.
- Устал, бедняга. Путь-то у нас неблизкий, - пожалел его Поликарпыч. Он снял фуфайку и теперь блаженствовал в тепле и уюте, дуя на блюдечко с чаем. Ему немного мешала длинная борода, всё время норовившая обмакнуться в чай.
- Дедушка Поликарпыч, издалека ли путь держите? - Трошке прямо не терпелось узнать, откуда взялся этот необычный путешественник.
- Ишь ты, дедушкой признал! - рассмеялся Поликарпыч. - Хотя, если рассудить, всякий домовой домовому родня. А история со мной приключилась такая...

Глава пятая. Трошка делает выбор.

Трошка слушал рассказ, как зачарованный, подперев голову кулачком...
Жил-поживал себе Поликарпыч в деревянном домике вместе со своими хозяевами, старичками-пенсионерами. Жили они мирно, друг другу не мешали, а случалось, и помогали. То бабушка для Поликарпыча молочка в чашке оставит, то Поликарпыч поможет отыскать обронённую иголку или потерянные очки. Так бы они и коротали свой век, да только дом их под снос определили, а старичкам новую квартиру дали, в высотном доме. Делать нечего, собрали старик со старухой немудрящие свои пожитки и перебрались в многоэтажку, а с ними и Поликарпыч с узелком. Старичкам новая квартира очень понравилась, а вот домовому-то куда деваться - ни печки, ни чердака нет, спрятаться негде. Помыкался так Поликарпыч с неделю и затосковал. Всё по ночам на балкон пробирался, глядел на то место, где их дом стоял. Смотрит, вздыхает, себя жалеет. Вот так стоял он однажды и вдруг услышал шум крыльев. Оглянулся Поликарпыч и видит: на перилах сидит голубь и смотрит на него круглым глазом-бусиной. Сбегал домовой на кухню, принёс ему хлебца. Поклевал голубь, а улетать вроде и не собирается, воркует что-то по-своему, по-голубиному. Посмотрел на него Поликарпыч, посмотрел да и решился. Принёс моток верёвки, соорудил стремена, вещички свои в рюкзачок собрал, оделся потеплее, зонтик прихватил, припасы. Забрался голубю на спину, а тот словно только и ждал этого. Плавно так взлетел, как будто пробуя, удобно ли седоку. Сперва у домового даже голова закружилась от такой высоты, зажмурился он крепко и ждёт: а ну как сейчас свалится?! Да нет, хорошо его голубь несёт, бережно, видать, понравился ему Поликарпыч. Взлетели они выше крыши, аж дух захватывает! Увидел Поликарпыч облака рядом, рукой потрогать можно, и засмеялся от радости.
- Вперёд, Вяхирь! Да здравствуют приключения!
Вот так и стал Поликарпыч на старости лет первым домовым - воздушным путешественником. Сколько они мест разных повидали - и не сосчитаешь. Ночевали всё больше на заброшенных чердаках, а случалось, какой-нибудь домовой их в гости пускал, вот как Трошка сейчас. Домовые – они народ отзывчивый.
- До чего же, оказывается, белый свет огромный, - Поликарпыч даже языком прищёлкнул от восхищения. - А то сидел бы я и по сей день на своём чердаке, мхом порастал... Красотища кругом - словами не передать, и всем-то на Земле места хватает: и букашке малой, и человеку, и дереву. Вот как правильно всё устроено!
Трошка слушал, удивлялся, качал головой, а сам потихоньку думал: "А я-то, я нешто хуже?! Чего я на этом чердаке караулю? Жильцы мои, может, и вовсе не вернутся, а я тут погибай?!"
Решился он и выпалил:
- Дедушка Поликарпыч, а можно мне с вами путешествовать ?
Поликарпыч с интересом взглянул на Трошку, потом задумчиво смерил его взглядом, повернулся к голубю:
- А что, дружок Вяхирь, может, возьмём парнишку в попутчики? Тяжести от него никакой, а втроём ещё веселее будет.
Голубь что-то пробулькал в ответ.
- Видишь, согласен Вяхирь, приглянулся ты ему. Ну-ка, собирай вещички, пора и в путь.
Трошка заметался, как ошпаренная кошка, кидая в узелок рубашки, тёплые носки, старый зонтик. Вроде всё собрал, осталось только с домом попрощаться да замок повесить.
"Ой, а Чуня-то как же? Как же это я с ним не попрощаюсь?" - вспомнил вдруг Трошка и пригорюнился. Он представил, как прибегает к его домику весёлый Чуня, останавливается на пороге и с недоумением разглядывает амбарный замок на дверях. Вот Чуня поворачивается и уходит, понурив голову и печально волоча длинный хвост, и некому больше присмотреть за непутёвым мышонком... Трошка смахнул рукавом непрошенную слезу, ещё раз оглядел свой уютный домик...
- Троша, поторапливайся, пора нам, - окликнул его с окна Поликарпыч, уже оседлавший Вяхиря.
- Нет, дедушка, не полечу я с вами. Дружок у меня здесь, я с ним останусь. Да и за хозяйством пригляд нужен, - покачал головой Трошка, опуская узелок на землю.
Но Поликарпыч совсем не рассердился. Наоборот, похвалил его:
- Молодец, Трофим ! Хороший ты домовичок, раз друга бросить не можешь. А приключения - они сами тебя отыщут. Ну, до свидания, Трошка, не скучай! Может, когда и свидимся!
Голубь расправил крылья и закружился в небе, прощаясь с Трошкой. Домовичок стоял на окне и махал им рукой, пока голубь с седоком на спине не превратились в крохотную белую точку, а потом и вовсе пропали. Трошка побрёл домой, разложил вещи по местам, налил себе чаю.
- Ладно, погожу ещё, может, приедут, - сказал Трошка самому себе. - Как же дом без хозяина?! Сиротой ведь останется, - и положил ещё одну, утешительную ложку варенья.