Весна в детстве

I
Как нефть фонтаном
жирным бьёт
       из свежих скважин,
росли платаны
напролёт
       ночами в сажень.
Сопели печи
во дворах,
       кивая домне.
Безлунный вечер
сеял страх
       в каменоломне.
Линять корой -
из кожи вон,
       и рецидивы
весны домой
везли в сезон
       локомотивы.
Торчали свечи
тополей,
       линуя степи,
и речи,
ставшие мудрей,
       тонули в крепе.
Вода теплела,
и её
       крылом плотины,
как мелом, белым
от краёв
       до середины
перехватило
поперёк.
       Волной зыбящей
тростник мутило -
берег лёг
       трескучей чащей.
На солнце грелись,
разомлев,
       ужи, гадюки;
беззлобно щерясь,
сонный лев
       на виадуке -
он принимал
кутью и сыть -
       кусок гранита -
гадал,
кто реки стал точить
       из малахита.
Шлифуя рельсы,
лез трамвай
       на остановки:
из гнейса
выложенный край
       носил обновки -
людей, дороги,
города,
       заводы, шахты
(существ двуногих
до суда
       считали фрахтом).

II
Вперёд-назад
ходили дни,
       смыкая веки.
Оживший сад
купал в тени
       библиотеки:
шептались груши,
абрикос
       писал сонеты,
крыжовник слушал
сплетни роз,
       пока ранеты
читали вслух
и вразнобой
       одно и то же -
о птице Рух,
про Домострой,
       как жили дожи.

III
У детства
собственный уклад,
       свои законы:
эстетство -
антиквариат,
       когда драконы -
угроза племени,
когда
       земля потеет,
от свежей зелени
стада
       с утра хмелеют,
когда смешливы
воробьи,
       жестоки битвы
у конской гривы,
в забытьи,
       когда молитвы
читают бабушки,
храня
       очаг и внука -
не безделушки,
а меня! -
       и вся наука.
Чудесней этих
нет чудес.
       И всё ж стяжали,
взрослея, дети
политес,
       а не скрижали.
Так будет присно:
и фольклор
       живёт контрастом -
иконописно
спорят Мор
       с Экклезиастом.

26 октября - 06 ноября 2008