КУДА?

Поэма

Каждую ночь
под моим окном
воет собака.
Я её ни разу не видел.
Она появляется только ночью.
И воет…
Воет так,
словно хочет сообщить мне что-то.
Что-то очень важное и срочное.
Она воет,
и я не могу уснуть.

Ночь окружила нас.
Нас трое:
я,
болезнь моя
и моё Одиночество.
Хочу избавиться
от этих иждивенцев,
ищу выхода из блокады ночи.
Вереница огней вдоль улицы.
Куда приведут меня эти огни?
Я доверяюсь им.
Выхожу на площадь.
Здесь светло,
изредка шуршат машины,
спешат по своим делам.
Я присел на скамейку в сквере,
чтобы отдышаться.
В груди ворочается болезнь.
Пытаюсь выплюнуть её,
но она присосалась к рёбрам.
А верхом на мне –
Одиночество.
Что может быть тяжелей Одиночества?
Куда податься?..

Эскалатор
увлекает меня под землю,
яркие вагоны подхватывают меня,
ввинчиваются в тёмную скважину.
На станции "Ад"
попадаю в какой-то трактир.
Всё колеблется в сизом дыму.
Посреди трактира –
на огромной шипящей плите –
огромная, как цирковая арена,
сковорода.
На ней двое,
мужчина и женщина,
отплясывают рок-н-ролл.
Трудно вглядеться в их лица.
Но я неожиданно узнаю их:
это Фауст и Гретхен.
А вокруг них
неистовствует джаз.
Чумазые черти
в чёрных фраках
чинно торчат полукругом
и творят чудеса
со своим блестящим инструментарием.
Особенно факирствует ударник –
Мефистофель.
Он буквально разрывается
между дюжиной барабанов,
медными тарелками
и прочим дьявольским реквизитом.

Жара в трактире поистине адская.
Я сажусь за столик,
подзываю официанта –
он разносит в графинах нарзан,
подмешенный кокаином.
Его изрытое оспой лицо
с авторитарным взглядом
тоже до боли знакомо,
но я никак не вспомню,
где видел его.

А воздух накаляется с каждой минутой.
Сковорода начала краснеть от накала.
 
Черти уже не могут
усидеть и устоять на своих местах,
они тоже пустились в пляс.
Фауст вдруг задымился,
испарился -
вместе с партнёршей.
Пекло невыносимо.
Где выход?..

Я просыпаюсь.
Сижу на скамейке в сквере.
Какая-то тяжесть на мне.
Ах да! Это Одиночество.
А что там шевелится в груди?
Ну, конечно, Болезнь.
Ей там уютно…
А мне…

Внезапно я чувствую –
меня всё сильней и сильней
прижимает к сиденью.
Что-то слегка укачивает меня.
Вижу ряды объёмистых кресел,
зачехлённых и мягких.
Полулежу в таком же кресле.
"Как вы сюда попали?
Предъявите билет".
Девушка в синем мундире.
Ракетоплан.
А я без билета.

Меня высаживают
на межпланетном космодроме
под названием "Райские кущи".
Торжественная встреча.
Меня приветствуют самолично
Адам и Ева.
Почётный караул
проходит небесным маршем.
И гимн гремит.
И ливень цветочный
обрушился на меня.

И только в своей резиденции
я наконец трезвею,
оглядываюсь вокруг.
Во все окна светит Солнце –
холодное,
декоративное.
На стене – кнопка:
нажми – выключится это Светило.
И цветы,
которыми закидали меня
(два георгина застряли в петлице), –
Бутафория.

Я хочу распахнуть окно,
но и это -
лишь крашеная фанера.
Я рванулся на выход,
побежал вдоль рисованных перил.
Всё искусственно –
радость,
слова,
искусство…

Так много всюду лжи,
что правда пахнет ложью...

Массивные двери
странного здания.
Швейцар:
       – ТоропИтесь. Уже началось.
       – Что началось?
       – Лекция. Про нравственность...
Вдоль лестничного марша –
плакаты:
"Говори смелей!
Но учти – тебя ждут дома",
"Вытирайте ноги –
враг повержен",
"Слава тем, кто никогда не ошибается".

В зале – белО
от ангельского оперенья.
Репродукторы по стенам.
Голос лектора,
чуть хриповатый.
На "Камчатке"
два ангела втихомолку
тасуют замусоленные картишки.
Я нашёл себе место –
в первом ряду.

Лектор отхлебнул из стакана
и вдруг –
чуть заметно подмигнул
в мою сторону.
И сразу я вспомнил:
когда-то, ещё на Земле,
мы с этим Архангелом
(он был тогда человеком)
часто встречались за общим столом
в кругу доступных девочек.

Он ещё раз мельком
взглянул на меня,
сказал глазами:
"Сейчас закончу,
мы недурно проведём
грядущую ночь"...

Неудержимая тряска
охватила меня.
Точно болотная лихорадка
пыталась вытрясти из меня
душу.
И как-то незаметно
исчезли все ангелы,
растаял лектор.
Чьи-то цепкие руки
держат меня за плечи.

Я открыл глаза.
"Здесь воспрещается спать, гражданин.
Позвольте ваши документы"…
Значит, кто-то ещё заботится обо мне.
Значит, я ещё нужен кому-то…
"Не волнуйтесь,
я ухожу". -
"Куда?" -
"А ВЫ – знаете, куда идёте?"

1958 – 1959.