Чёрный мох Муста-Тунтури

Хребет Муста-Тунтури. Высота Погранзнак.
Фото suvfan

Фото С. М. Львович из похода можно посмотреть:
https://yadi.sk/a/ku3ZfqEh3Wtv8B

Полная версия рассказа:
http://www.proza.ru/2010/02/21/804

Клип:
https://rutube.ru/video/16b738cf10e933a67306934f205972a3/
Авторское чтение:
https://www.realrocks.ru/nikman541/music/1133689/


Фильм студии «Kinicontest» по мотивам трилогии Николая Манацкова «Чёрный мох Муста-Тунтури», снятый по заказу Министерства культуры РФ:
https://rutube.ru/video/e0ddec973ae6174f65b8e498850b35c6/



 
 
 Отцу, защитникам Заполярья


Ты не забыт, гранита монолит!
Как часовой в молчанье горделивом
Хребет, что кровью до густа полит,
Стоит непокорённый над заливом.               

Там берег пуст…
                Присядь и  закури.               
Послушай, друг, в каком не помню классе               
Я побывал на Муста-Тунтури  –               
Глухом плато, каких на Кольском масса.


         Отец воспоминаний не любил.
От матери я знал, что он мальчишкой
В семнадцать лет ушёл на фронт и бил
На Севере врага без передышки.

Наводчиком - орудия таскал               
По сопкам и болотам Заполярья,               
И где-то здесь - среди угрюмых скал,               
Пропах в боях пороховою гарью.               

Он почему-то не носил наград,               
Но видел я, как мертвенно серели
На скулах желваки, когда подряд
Мы все тогда Войну в кино смотрели.            

Она ещё жила.
                Бедой своей,               
Как  поколеньем тем она впиталась
Мной, с молоком от матери моей,
Что сиротой в четырнадцать осталась.
               

Нас школьников везли – не довезли -
Мы к побережью, в след ступая строго,
Шли по хребту - туда, куда вели               
Сапёры и немецкая дорога.               
               
Всё ниже тучи, пасмурнее день,
Нам чудилось дыханье преисподней:               
Вдали – залив, чредою, словно тень -
За ним два полуострова, как сходни. 

Сгоревших сопок каменная твердь,         
Как норы - ДЗОТы, рваные осколки,
Себе обитель выбрала здесь  Смерть,
Полярные сюда не ходят волки.

Казалось, не окончилась война:
Всё на местах, но где-то спят солдаты;
Немецкой каски ржавая волна,
Растяжки паутиною распяты.

Ничто зловещей тишины уют
Не нарушает.
                Только ропот моря.
И даже птицы гнёзда тут не вьют -
Сгорело всё от боли и от горя.

Вот он:
                Страны
                единственный
                моей -               
Кусочек Государственной границы,               
Отборными частями егерей
  Не сломленный,  как не старались «фрицы».   

Здесь был форпост  советских кораблей               
От Северного флота -
                в океаны,          
Сквозь сети заградительных полей,               
Шли проводить  Ленд-лиза караваны.    

Вот потому-то, как бельмо в глазу
Был тот рубеж, за превосходство споря,
Стояли:    те –
                на склоне,
                мы – внизу:
У самой кромки Баренцева моря.

Спускалась ночь.
                Прижавшись у костра,
Внезапно повзрослевшие потомки -      
В огонь бросали, молча, до утра
Тех караванов скорбные обломки.

Норд-Ост, крепчая, воздух в клочья рвал,               
    вещая шторм,
                cрывая с гребней пенки,
А мы глядели на девятый вал,
Уткнувшись носом в сжатые коленки.

Во мгле бесшумно двигались бойцы,
А мимо нас, бушлаты сняв, на ДОТы               
       Шёл,
                закусивший ленточек концы,
В пургу,               
                в тельняшках,
                взвод  морской пехоты.

Свистели тонко пули у виска,
Гремел прибой в фиорде, словно фибра,
А с кораблей, стоявших у мыска,
Неслись
                снаряды
                главного калибра!

Мы были там,
                в штурмующих рядах,
Вжимаясь грудью в амбразуры ДОТов,
И я запомнил побеждённый
                страх,
И злой свинец горячих пулемётов.               

Жестокою –
                не по годам строга
Была атака.
                Рвалась, как бумага,
Трещала под штыками плоть врага,               
Кровь на снегу,               
                матросская отвага.

Мы победили,
                но, какой ценной?!
Помилуй, Бог…
               С тех пор мне часто снится
Обугленный, но защищённый мной,
Отчизны край на Северной границе.

Я уходил последним.
                И стеной
О скалы волны рушились с разбега.               
                А Смерть?
       -  Она осталась за спиной,               
Швыряясь злобно,
                вслед,
                осенним снегом…

Рыбачий, Средний, Муста-Тунтури -
Сурово побережье океана.
Здесь редкий гость нечаянный турист:
Граница на замке.
                Хребет – охрана.               

               
 Бывало, батя в праздник выпивал,
Курил  «Казбек», мундштук сминая круто,
Он никогда при мне не вспоминал
Свою войну:
                жалел.
                И в ту минуту -
Прости, отец, я боль не осознал,
Когда однажды с залпами салюта
  - На Тунтури, сынок, он воевал –
Мне мать сказала тихо почему-то.

Я всё забыл в житейской суете,
Но там, в местах, что мне с рожденья  святы -
Есть скромный обелиск на высоте,
Где спят за нас погибшие солдаты…

И что мне  о войне ни говори,
 Когда звенят победные стаканы –
Я видел страшный бой за Тунтури.
И в этом ВСЁ.
                Спасибо,
                Ветераны.

                27.02.2008 г.