Осознание

Синед открыл глаза и осознал, что состояние, в котором он в данный момент находится, для него совершенно ново и не сравнимо ни с каким другим состоянием, в котором он когда-либо находился или мог находиться до этого. Строго говоря, открывать для этого глаза Синеду не было никакой надобности, потому что само осознание все равно наступило бы именно в тот момент, в какой это и произошло, неважно, открыты ли были бы у Синеда глаза или закрыты, зажат ли нос или уши. Просто момент, в который Синед открыл глаза, случайно совпал с моментом осознания.
Более того, внутренний голос говорил ему, что сам факт осознания никоим образом не зависел от восприятия окружающей реальности каким-либо органом его чувств. Будь он в этот момент слепым, глухим, неспособным чувствовать запахи или прикосновения, осознание все равно наступило бы.
Все это Синед понял в момент осознания, одновременно с ним.
Синед стал анализировать свои ощущения, хотя и понимал, что в этом теперь нет никакого смысла. Он делал это по привычке.
Синед увидел, что он находится внутри сферы диаметром метров в пять, причем в самом ее центре. Было светло, хотя Синед не мог понять, что является источником света. Стенки сферы были белыми, но белизна не была ослепительной. Температура окружающей среды была вполне комфортной – не было ни жарко, ни холодно. Дышать было легко. Двигаться было тоже легко, однако выяснилось, что передвигаться по пространству сферы нет никакой возможности. Какие бы замысловатые движения Синед ни делал, он все равно оставался в ее центре.
Одновременно с этими ощущениями Синед почувствовал еще что-то. Это чувство не было ни зрительным, ни слуховым, никаким другим из тех, которые он ощущал или мог ощутить до момента осознания. Ближе всего по ассоциациям это ощущение было к боли, поэтому Синед так и назвал его для себя – новая боль. Однако это не было болью. Источником обыкновенной боли, которую Синед мог ощутить как до момента осознания, так, кстати, и после него (Синед специально укусил себя за палец, чтобы проверить это), являлось его собственное тело. У него могла болеть голова, зуб, ушибленная нога, порезанный или уколотый палец и так далее, но всегда это ограничивалось его телом.
Источником же новой боли тело не являлось. Таким источником, как понял Синед, являлось пространство внутри сферы, в которой он находился, окружающее его.
Причем в момент осознания новая боль практически не ощущалась, хотя уже имела место, однако постепенно она стала заметной, мало того, с каждым мгновением она усиливалась, и через некоторое время Синед понял, что ни к чему хорошему для него это не приведет.
Инстинктивно Синед догадывался, что для того, чтобы нейтрализовать неблагоприятное для него развитие новой боли, ему нужно испугаться или потерять сознание, или чтобы у него хотя бы затуманился рассудок. Однако с досадой он понимал, что не в состоянии ни испугаться, ни потерять сознание, более того, по мере того, как новая боль усиливалась, сознание пропорционально становилось все более ясным, обострялась память, и через некоторое время Синед с удивлением обнаружил, что может практически мгновенно решать в уме сложнейшие логарифмические уравнения, и что он помнит наизусть роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин», мало того, может прочесть его задом наперед без каких-либо усилий, и так далее.
При других обстоятельствах удивление Синеда было бы радостным, но, к его сожалению, ощущение, которое он условно назвал новой болью, все усиливалось, и не было никакого смысла радоваться открывшимся перед ним возможностям.
Способность же к испугу, что также явилось бы, по мнению Синеда, спасением от новой боли, начисто исчезла. Синед недоумевал, ведь в обычных условиях уже то, что сейчас с ним происходило, вызвало бы у него, да и у любого другого человека, невыразимый ужас. Но словно на дверь с надписью «страх» повесили замок. Синед лихорадочно перебирал в памяти ситуации, в которых он когда-либо испытывал страх и пытался восстановить такое состояние, но не мог.
Новая боль же нарастала. Синед впал в отчаяние. Издевательством было то, что дышать было все так же легко, не было ни холодно, ни жарко, вокруг было все так же светло, словом, не было ничего такого, чтобы почувствовать себя дискомфортно посредством обычных чувств.
Однако теперь было новое ощущение – новая боль – причем она была именно ощущением, больше того, физическим ощущением, хоть и неизвестно чем воспринимавшимся, но все более обостряющимся.
Синед подумал, что это должно когда-нибудь закончиться, но мысль о том, что с ним произойдет к моменту этого самого конца, повергала его в полное уныние.
Рассудок же становился все более ясным. Синед сознавал, что может решить все глобальные проблемы человечества разом, однако теперь они являлись слишком мелкими по сравнению с проблемой, которой стала для него новая боль.
И тут, в момент, когда новая боль, казалось, уже не могла быть выносимой, Синед услышал пронзительный звук, сразу же наполнивший сферу, в которой он находился. Стенки сферы завибрировали, и…
… … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … … …


Денис открыл глаза, дотянулся до кнопки будильника, нажал ее, присел на кровати и попытался восстановить в памяти сон, который ему только что снился. Ему это не удалось и он, потянувшись, зевнул, встал с кровати и лениво побрел в туалет.

15 декабря 1998 г.