Игра в бисер. Игра стеклянных бус

автор конкурса Виктор Авин
сроки конкурса: 16.11.08 - ... но не более трех недель


Главной точкой отсчета на нашем конкурсе будет стих Учителя:

Непогода - осень - куришь,
Куришь - все как будто мало.
Хоть читал бы - только чтенье
Подвигается так вяло.

Серый день ползет лениво,
И болтают нестерпимо
На стене часы стенные
Языком неутомимо.

Сердце стынет понемногу,
И у жаркого камина
Лезет в голову больную
Все такая чертовщина!

Над дымящимся стаканом
Остывающего чаю,
Слава богу, понемногу,
Будто вечер, засыпаю

Афанасий Фет.


 Игра основана на одноименном романе Германа Гессе, который фактически описал 21-й век Интернета на мой взгляд. Ниже Вы прочтете краткое содержание романа. После его прочтения вернитесь в начало этого поста.

И так. Вам сейчас было предложено стихотворение. Вы для себя выберете уровень, на котором будете играть. Уровней три:

1. Пойти дальше Учителя.
2. Пойти с небес на землю.
3. Пойти искать свое учение.



Прежде чем пойти куда-то, Вы должны будете разгадать стих Учителя. Разгадать скрытый 25-й кадр, который заложен в его стихе – СКРЫТУЮ УСТАНОВКУ – что должен сделать читатель (пойти куда-то сделать что-то, воспринять как-то этот стих, совершить некие действия, скрытой причиной которых является стих Учителя). Свою разгадку где скрыт 25-й кадр в стихе Учителя - вы поставите преамбулой к своему стиху. В свой стих Вы тоже должны спрятать СВОЙ 25-й кадр. И по окончанию игры – раскрыть его.

ИТГРА НА ПЕРВОМ УРОВНЕ.

Решив сыграть на первом уровне, Вы создадите стих, который сильнее стиха Учителя. Этому своему стиху вы в качестве преамбулы скажете свою разгадку 25-го кадра стиха Учителя. И основываясь на своей версии, представите свой стих.

ИГРА НА ВТОРОМ УРОВНЕ.

Решив сыграть на втором уровне, Вы должны будете в качестве преамбулы дать свою версию 25-го кадра в стихе Учителя, Вы напишете стих в его духе, но для народа 21-го века. Увидев, кто участвует в конкурсе, Вы громогласно объявите – кому передаете эстафетную палочку. Если этот участник конкурса откликнется на Ваш вызов, то ему причитается…

ИГРА НА ТРЕТЬЕМ УРОВНЕ.

Решив сыграть на третьем уровне, Вы должны в преамбуле максимально обоснованно разгромить стих Учителя и предложить свою версию стиха, достойного для данной игры. В Вашем стихе должен быть 25-й кадр – УСТАНОВКА, которой должен последовать, по Вашему мнению, читатель. Вы публикуете этот свой стих, читатели пытаются угадать Вашу установку. Лучшему по угадайке – приз.

Голосование всенародное – шорт-листами. По каждому уровню – отдельное шорт-голосование.

Тройке победителей игры на каждом уровне – 1000, 600 и 300 баллов соответственно занятым местам в своей «пульке».


И так. Для идеологического понимания конкурса, представляю краткое содержание романа Германа Гессе «Игра в бисер (игра стеклянных бус)». Моя версия для конкурса: в романе создается некое государство интеллектуалов (Интернет), в котором единой основой, языком общения становится скрытый 25-й кадр, УСТАНОВКА – как понимать некое явление, что делать, поняв его.

А теперь обратимся к Герману Гессе.


Г. Гессе
Игра в бисер
Действие происходит в далеком будущем. Непогрешимый Магистр Игры и герой Касталии Иозеф Кнехт, достигнув пределов формального и содержательного совершенства в игре духа, ощущает неудовлетворенность, а затем разочарование и уходит из Касталии в суровый мир за её пределами, чтобы послужить конкретному и несовершенному человеку. Касталийский Орден, Магистром которого является герой, — это общество хранителей истины. Члены Ордена отказываются от семьи, от собственности, от участия в политике, чтобы никакие корыстные интересы не могли повлиять на процесс таинственной «игры в бисер», которому они предаются, — «игры со всеми смыслами и ценностями культуры» как выражения истины. Члены Ордена проживают в Касталии, удивительной стране, над которой не властно время. Название страны происходит от мифического Кастальского ключа на горе Парнас, у вод которого бог Аполлон водит хороводы с девятью музами, олицетворяющими виды искусства.
Роман написан от имени касталийского историка из далекого будущего и состоит из трех неравных по объему частей: вводного трактата по истории Касталии и игры в бисер, жизнеописания главного героя и произведений самого Кнехта — стихов и трех жизнеописаний. Предыстория Касталии излагается как резкая критика общества XX в. и его вырождающейся культуры. Эта культура характеризуется как «фельетонистическая» (от немецкого значения слова «фельетон», что означает «газетная статья развлекательного характера»). Суть её составляет газетное чтиво — «фельетоны» как особо популярный вид публикаций, изготовлявшихся миллионами. В них нет глубоких мыслей, попыток разобраться в сложных проблемах, наоборот, содержание их составляет «занимательный вздор», пользующийся неимоверным спросом. Сочинителями подобной мишуры были не только газетные щелкоперы, были среди них поэты и нередко профессора высших учебных заведений со славным именем — чем известнее было имя и глупее тема, тем больше был спрос. Излюбленный материал подобных статей составляли анекдоты из жизни знаменитых людей под заголовками вроде: «Фридрих Ницше и дамские моды в семидесятые годы девятнадцатого столетия», «Любимые блюда композитора Россини» или «Роль комнатных собачек в жизни знаменитых куртизанок». Порой знаменитого химика или пианиста спрашивали о тех или иных политических событиях, а популярного актера или балерину — о преимуществах или недостатках холостого образа жизни или причине финансовых кризисов. При этом умнейшие из фельетонистов сами потешались над своей работой, пронизанной духом иронии.
Большинство непосвященных читателей все принимали за чистую монету. Другие же после тяжелого труда тратили свой досуг на отгадывание кроссвордов, склонившись над квадратами и крестами из пустых клеточек. Однако летописец признает, что игравших в эти детские игры-загадки или читавших фельетоны нельзя назвать наивными людьми, увлеченными бессмысленным ребячеством. Они жили в вечном страхе среди политических и экономических потрясений, и у них была сильная потребность закрыть глаза и уйти от действительности в безобидный мир дешевой сенсационности и детских загадок, ибо «церковь не дарила им утешения и дух — советов». Люди, без конца читавшие фельетоны, слушавшие доклады и отгадывавшие кроссворды, не имели времени и сил, чтобы преодолеть страх, разобраться в проблемах, понять, что происходит вокруг, и избавиться от «фельетонного» гипноза, они жили «судорожно и не верили в будущее». Историк Касталии, за которым стоит и автор, приходит к убеждению, что подобная цивилизация исчерпала себя и стоит на грани крушения.
В этой ситуации, когда многие мыслящие люди растерялись, лучшие представители интеллектуальной элиты объединились для сохранения традиций духовности и создали государство в государстве — Касталию, где избранные предаются игре в бисер. Касталия становится некоей обителью созерцательной духовности, существующей с согласия технократического общества, пронизанного духом наживы и потребительства. Состязания по игре в бисер транслируются по радио на всю страну, в самой же Касталии, пейзажи которой напоминают Южную Германию, время остановилось — там ездят на лошадях. Основное её назначение — педагогическое: воспитание интеллектуалов, свободных от духа конъюнктуры и буржуазного практицизма. В известном смысле Касталия — это противопоставление государству Платона, где власть принадлежит ученым, правящим миром. В Касталии, наоборот, ученые и философы свободны и независимы от любой власти, но достигается это ценой отрыва от действительности. У Касталии нет прочных корней в жизни, и потому её судьба слишком зависит от тех, у кого реальная власть в обществе, — от генералов, которые могут посчитать, что обитель мудрости — излишняя роскошь для страны, готовящейся, например, к войне.
Касталийцы принадлежат к Ордену служителей духа и полностью оторваны от жизненной практики. Орден построен по средневековому принципу — двенадцать Магистров, Верховная, Воспитательная и другие Коллегии. Для пополнения своих рядов касталийцы по всей стране отбирают талантливых мальчиков и обучают их в своих школах, развивают их способности к музыке, философии, математике, учат размышлять и наслаждаться играми духа. Потом юноши попадают в университеты, а затем посвящают себя занятиям науками и искусствами, педагогической деятельности или игре в бисер. Игра в бисер, или игра стеклянных бус, — некий синтез религии, философии и искусства. Когда-то давно некий Перро из города Кальва использовал на своих занятиях по музыке придуманный им прибор со стеклянными бусинами. Потом он был усовершенствован — создан уникальный язык, основанный на различных комбинациях бусин, с помощью которых можно бесконечно сопоставлять разные смыслы и категории. Эти занятия бесплодны, их результатом не является создание чего-то нового, лишь варьирование и перетолковывание известных комбинаций и мотивов ради достижения гармонии, равновесия и совершенства.
Около 2200 г. Магистром становится Иозеф Кнехт, прошедший весь путь, который проходят касталийцы. Его имя означает «слуга», и он готов служить истине и гармонии в Касталии. Однако герой лишь на время обретает гармонию в игре стеклянных бус, ибо он все резче ощущает противоречия касталийской действительности, интуитивно старается избежать касталийской ограниченности. Он далек от ученых типа Тегуляриуса — гения-одиночки, отгородившегося от мира в своем увлечении изощренностью и формальной виртуозностью. Пребывание за пределами Касталии в бенедиктинской обители Мариафельс и встреча с отцом Иаковом оказывают на Кнехта большое влияние. Он задумывается о путях истории, о соотношении истории государства и истории культуры и понимает, каково истинное место Касталии в реальном мире: пока касталийцы играют в свои игры, общество, от которого они уходят все дальше, может счесть Касталию бесполезной роскошью. Задача в том, считает Кнехт, чтобы воспитывать молодых не за стенами библиотек, а в «миру» с его суровыми законами. Он покидает Касталию и становится наставником сына своего друга Дезиньори. Купаясь с ним в горном озере, герой погибает в ледяной воде — так гласит легенда, как утверждает летописец, ведущий повествование. Неизвестно, добился бы успеха Кнехт на своем пути, ясно одно — нельзя прятаться от жизни в мир идей и книг.
Эту же мысль подтверждают три жизнеописания, заключающие книгу и дающие ключ к пониманию произведения. Герой первого, Слуга, — носитель духовности первобытного племени среди мракобесия — не смиряется и приносит себя в жертву, чтобы не угасла искра истины. Второй, раннехристианский отшельник Иосиф Фамулус (по-латыни «слуга»), разочаровывается в своей роли утешителя грешников, но, встретив более старого исповедника, вместе с ним все же продолжает служить. Третий герой — Даса («слуга») не приносит себя в жертву и не продолжает служение, а бежит в лес к старому йогу, т. е. уходит в свою Касталию. Именно от такого пути нашел в себе силы отказаться герой Гессе Иозеф Кнехт, хотя это и стоило ему жизни.

\Автор пересказа неизвестен\


Рецензии
В завершение нашего конкурса, разрешите представить статью, которую написал вдохновленный мной на эту тему ФИМА ЖИГАНЕЦ:

http://www.stihi.ru/2008/12/07/1944

Это первая часть статьи. Фима, как всегда, решил подойти к вопросу системно. Так что Бог ему в помощь, а нам удовольствие почитать его талантливые исследования в области литературы.

_________________
25-й кадр Великого Арапа. О языке русской поэзии
Фима Жиганец
Из писем Виктору Авину о языке русской поэзии
ПИСЬМО ПЕРВОЕ: 25-Й КАДР ВЕЛИКОГО АРАПА

1.Вступление: «Дрожите, муджахеды»

Терпеть ненавижу писать литературную критику, тем паче эстетские размышлизмы. Но так вышло, что подвигнул меня на это дело Витя Авин, замутивший на Стихире конкурс «Игра в бисер». В ходе конкурса Витя вызвал меня на дискуссию о поэтическом языке XXII века: каким он будет, как изменится, что станет его первоосновой и т.д.

Витя, Витя, что же ты наделал… Знаешь, один мой знакомый, воевавший в Афгане, рассказал любопытный случай. Его артбатарея расположилась недалеко от гор, на равнине. И вот ночью сидят ребята у костра, байки травят. Вдруг с гор, издалека - одинокий вопль: «Аллах Акбар!» И пули - бзынь! бзынь! Все - врассыпную. Потом снова сползаются к костру. Так продолжалось довольно долго. То выкрики и несколько выстрелов, то - тихо. И вот, когда «духи» стали шмалять в наших очередной раз, приятель мой не выдержал и как заорёт: «Прямой наводкой! Из всех орудий!». Короче, засандалили в этого несчастного муджахеда почти весь боезапас. И стало тихо… А приятель довольно заметил: «Будет, ссука, знать, как с дураками связываться!».

Я к чему это? Да к тому, что ты, Витя, расшевелил осиное гнездо моих мыслей. И теперь я вынужден всё то, что долго варилось и кипело в моём чугунке, выплеснуть на суд публики. Боюсь, это - чтение не для слабых. Потому как темку ты подкинул мне, дураку, нехилую. В двух словах её не раскроешь. А после трёх слов народ российский начинает зевать и нервно нащупывать лапой стакан, ибо без поллитры в таких филозофских проблемах разобраться невозможно. А с поллитрой - вообще отпадает необходимость разбираться. Но, как человек с верхнепотолочным филологическим образованием, не могу молчать. Механизм запущен.

Попытаюсь поведать тебе, Витя, и всему народу православному (а также басурманскому, иудейскому и языческому) о том, что же я думаю о настоящем и будущем русского поэтического языка - и вообще о птичках.

Говорить буду долго, но по возможности - не нудно. Сразу предупреждаю: не читайте мои скорбные заметки залпом! Может случиться несварение мозгов. Лучше всего, как на фронте - короткими перебежками. Одолели отрезок, передохнули в воронке, огляделись, обмозговали ситуацию - и снова в атаку с матом-перематом и криками за Родину, за Сталина. Но учтите: кругом у меня понатыкано мин и вообще огонь ведётся из всех доступных мне видов оружия. Так что если вам случайно снесёт башню - пеняйте только на себя. Не бросайтесь грудью на дзот: при ближайшем рассмотрении он может оказаться унитазом…
2. «Иные мне нужны картины»: Пушкин как поэтический революционер

Итак, главной точкой отсчёта можно считать стихотворение Афанасия Фета, вокруг которого завертелся авинский конкурс. Вот оно:
Непогода - осень - куришь,
Куришь - все как будто мало.
Хоть читал бы - только чтенье
Подвигается так вяло.

Серый день ползет лениво,
И болтают нестерпимо
На стене часы стенные
Языком неутомимо.

Сердце стынет понемногу,
И у жаркого камина
Лезет в голову больную
Все такая чертовщина!

Над дымящимся стаканом
Остывающего чаю,
Слава богу, понемногу,
Будто вечер, засыпаю

А далее последовало развёрнутое рассуждение Вити Авина. Вот оно (пардон муа за адаптацию и исправление ошибок):

«Фет и Пушкин физически жили в одно время. Фету было 17-ть лет, когда убили Пушкина. Фет и Пушкин проложили путь двух дорог в поэзии. Пушкин создал новояз. Но его поэтический язык не прижился среди поэтов 19-20-21-го веков. Новояз Пушкина прижился лишь в среде графоманов. А что же Фет? Я считаю, что этот стих Фета стал сигнальным проектом современного поэтического языка. Это и есть 25-й кадр, заложенный в данном стихе. Но 25-й кадр не сработал в головах современников Фета. Однако, 25-й кадр имеет наверное свойство запечетляться в стихе навечно. И постепенно он начал проникать в головы одного, двух, нескольких, массы поэтов, и сегодня это обычный, поэтический (но не графоманский) язык современной поэзии.

Я думаю, что поэзия наших потомков будет неразрывно связана с МУЗЫКОЙ РУССКОГО ЯЗЫКА, станет синтезом двух искусств. И сейчас музыка в стихах есть, конечно же, но мне кажется, что такая музыкальность станет в будущем стандартом - классической музыкой.

Для продолжения своего начинания я вызываю Фиму.

Фима, ты можешь быть не согласен с моей точкой зрения и сам начать играть на другом уровне игры в бисер. Но как мой напарник, ты должен попробовать сделать стих (или представить из уже имеющихся у тебя); стих, который станет понятным, обычным, массовым (но не графоманским) поэтическим языком в 22-м веке.

Все кто не согласен с моей гипотезой, могут попробовать предложить свой вариант поэтического языка будущего».

Итак, Витя, по-твоему выходит, что «Пушкин создал новояз, но его поэтический язык не прижился среди поэтов 19-20-21-го веков». Заявление броское, но, увы, не имеющее ни малейшего отношения к действительности. Причём это заблуждение - обычное для наших нынешних стихолюбцев и стихотворцев, не особо понуждающих себя к изучению самого предмета - истории русского поэтического языка.

На самом деле язык современной поэзии до сих пор остаётся именно языком Пушкина, обязан ему не только своим возникновением, существованием, но и своим развитием. Маяковский, Пастернак, Вознесенский, Бродский, даже обэриуты - все они изъясняются именно пушкинским языком. Кому-то это покажется парадоксальным: да у Пушкина-де и образов таких нет и быть не может, и рифм, и само восприятие мира иное, и музыкальность языка нередко на иных принципах основана… Не говоря уже о совершенно очевидных вещах: например, о постоянных глагольных рифмовках (то, что ныне считается моветоном), всемерном использовании тривиальных рифм (значительная часть которых, впрочем, в пушкинское время не была тривиальной).

Однако это именно так. И вот здесь, Витя, я позволю себе употребить твой образ с 25-м кадром. Именно пушкинский 25-й кадр лежит в основе всей русской поэзии и поэтического языка. Великий Арап заложил главное: он ПЕРВЫМ провозгласил принцип - ДЛЯ ПОЭЗИИ НЕЛЬЗЯ ВЫДУМАТЬ ЯЗЫК И СТИЛЬ. Они всегда созвучны жизни. Язык развивается как живой организм, он - единое целое с жизнью, с обществом, с общественными процессами. Поэт ДОЛЖЕН ЧУВСТВОВАТЬ ПЕРЕМЕНЫ не только в языке, но и в окружающей его действительности, во взглядах на мир, в психологии людей, в их потребностях. И ПРОПУСКАТЬ ВСЁ ЭТО ЧЕРЕЗ СЕБЯ, ЧЕРЕЗ СВОЮ ЛИЧНОСТЬ.

Итак, первое - НЕ ПОЭТ ВЫДУМЫВАЕТ ЯЗЫК, А ЯЗЫК РОЖДАЕТ ПОЭТА.

Вспомним: Пушкин ведь был далеко не первым и не единственным, кто искал новый поэтический язык взамен тяжеловесным, искусственным и чаще всего уныло-маловразумительным виршам Сумарокова, Тредиаковского и даже лучшего из представителей русской поэзии XVIII века - Гаврилы Романыча Державина. «Новый слог» начала ХIХ века связан с именем Николая Михайловича Карамзина, который впервые поставил задачу сближения литературного языка с разговорным. Правда, при этом Карамзин считал, что необходимую для литературного языка разговорную лексику должны осторожно выбирать «люди со вкусом». А в целом задачей поэзии карамзинского направления было выработать более ясную, понятную для читателя и вместе с тем возвышенно-экспрессивную лексику, отобрав её и из книжной старославянской, и из «народной». В этих рассуждениях была своя логика: отбираться должно всё то, что несёт в себе сладострастность, нежность, пластичность, музыкальность.

Так в русской поэзии появились «знаковые» слова: ланиты, чело, десница, кущи, длань, цевница, бренный, брег, глас и прочее. Плюс античные образы и западноевропейские символы типа - розы, мирты, лилеи. Проникли в неё и народные роща, ручеёк, домик, пичужка и проч. Стихи действительно стали более внятными и приятственными для слуха:

Уже бледнеет день, скрываясь за горою,
Шумящие стада толпятся над рекой;
Усталый селянин медлительной стопою
Идёт, задумавшись, в шалаш спокойный свой.

(Василий Жуковский, «Сельское кладбище», 1802).

© Copyright: Фима Жиганец, 2008
Свидетельство о публикации №1812071944
****************

продолжение статьи смотрите в замечании к этой рецензии

Виктор Авин
аки

Первый Адвокат   07.12.2008 17:44     Заявить о нарушении
продолжение статьи Фимы Жиганца
"25-й кадр Великого Арапа".

________________
Заметь, Витя: очень похоже на раннего Пушкина! Дай четверостишие без автора - 90 процентов образованных людей даже с высшим образованием затруднятся определить автора. Недавно был в сети тест - давали вперемешку отрывки из Пушкина и Николая Языкова, а читатель должен был определить, ху есть ху. Витя, ежели бы я Пушкиным не занимался и не знал многие отрывки его, я бы сам поплыл!

Но есть тут маленький нюанс. Пушкин ведь НЕОДНОРОДЕН. Для меня настоящий Пушкин, создатель нового поэтического языка и новой поэтической реальности, начинается после 1824 года (а то и позже). С «Онегина», «Маленьких трагедий», «Бориса Годунова» и т.д. До этого Александр Сергеевич во многом не порвал с «новым сладостным стилем», и общество приветствовало его в основном с этих позиций. Как стихотворца, доведшего до совершенства уже существующую стилистику, как романтического поэта… Впрочем, уже и на этом этапе многие маститые авторы нападали на него за введение в поэзию «хамских» тем и лексики - уже с «Руслана и Людмилы», как это ни покажется странным. Но всё же ранний, молодой Пушкин - ещё «поэт традиции». И то, что ты, Витя, говоришь о «новоязе» Пушкина, относится именно к этому периоду.

Но «Евгений Онегин» ПЕРЕВЕРНУЛ ВСЮ РУССКУЮ ПОЭЗИЮ! Я уже писал об этом не раз, да и не я первый: Пушкин ввёл в поэзию простой язык, язык улицы, язык трактиров, торговых рядов, просвирен. Это - одна из главных его заслуг. Он НАПРОЧЬ СЛОМАЛ ВСЕ ГРАНИЦЫ поэтической лексики, поэтических тем, поэтических табу. НАПРОЧЬ! В этом смысле ВСЯ НЫНЕШНЯЯ ПОЭЗИЯ основана на Пушкине. Вся как есть.

Помнишь отрывки из путешествия Онегина:

Порой дождливою намедни
Я, завернув на скотный двор...
Тьфу! прозаические бредни ,
Фламандской школы пестрый сор !
Таков ли был я, расцветая?
Скажи, Фонтан Бахчисарая!
Такие ль мысли мне на ум
Навел твой бесконечный шум,
Когда безмолвно пред тобою
Зарему я воображал...
Арап буквально купается в этой самоиронии, шикует - и провозглашает СВОД НОВЫХ ПОЭТИЧЕСКИХ ЗАКОНОВ. При этом специально утрируя, доводя дело до крайностей:

Иные нужны мне картины :
Люблю песчаный косогор ,
Перед избушкой две рябины,
Калитку, сломанный забор,
На небе серенькие тучи,
Перед гумном соломы кучи
Да пруд под сенью ив густых,
Раздолье уток молодых;
Теперь мила мне балалайка
Да пьяный топот трепака
Перед порогом кабака.
Мой идеал теперь - хозяйка,
Мои желания - покой,
Да щей горшок, да сам большой.
Есенин, етить! Как же, так и поверили, разбежались… Но - заряд заложен: для поэзии нет высокого и низкого, грязного и чистого, допустимого и недопустимого. Вот он, 25-й кадр Пушкина.
И вот в этом вторая, неоценимая заслуга Александра Сергеевича перед русской поэзией: ОН ПРОВОЗГЛАСИЛ ПОЛНУЮ ПОЭТИЧЕСКУЮ РАСКОВАННОСТЬ, ОТСУТСТВИЕ ЛЮБЫХ ТАБУ ДЛЯ СТИХОТВОРЦА, ПРАВО НА ЛЮБЫЕ, САМЫЕ РИСКОВАННЫЕ ЭКСПЕРИМЕНТЫ.
Этот принцип можно выразить его знаменитыми строками, хотя и сказанными по другому поводу:

Оковы тяжкие падут,
Темницы рухнут…

© Copyright: Фима Жиганец, 2008
Свидетельство о публикации №1812071944

**************

продолжение смотрите ниже

Виктор Авин

аки

Первый Адвокат   07.12.2008 17:48   Заявить о нарушении
Витя, говорить об открытиях Пушкина, которыми мы пользуемся до сих пор и будем пользоваться до скончания поэзии, можно долго. Многие, впрочем, указывают на то, что он лишь привнёс в отечественную поэзию французские и английские мотивы (в частности, байронические). В чём-то они правы: муза Пушкина переимчива. Ну, к примеру, вот тебе:

Люблю болтать с друзьями до рассвета,
Люблю в журналах мир и на земле,
Правительство люблю я (но не это),
Люблю закон (но пусть лежит в столе)….
Люблю я уголь, но недорогой,
Люблю налоги, только небольшие,
Люблю бифштекс, и все равно какой,
За кружкой пива я в своей стихии…

Чем не Пушкин? Однако же Байрон, ироническая поэма «Беппо» (сам Александр Сергеич указывал, что она его вдохновила на «Онегина»). И всё же Пушкин идёт значительно дальше Байрона, прощаясь с романтизмом и оттачивая, делая достоянием русской поэзии на века вперёд, доводя до совершенства некоторые формальные приёмы, которые у Байрона лишь намечены, притом в жанре исключительно ироническом. Чего стоит одно только перечисление, в результате которого возникает эффект бешеной скачки:

Возок несётся чрез ухабы .
Мелькают мимо будки, бабы,
Мальчишки, лавки, фонари,
Дворцы, сады, монастыри,
Бухарцы, сани, огороды,
Купцы, лачужки, мужики,
Бульвары, башни, казаки,
Аптеки, магазины моды,
Балконы, львы на воротах,
И стаи галок на крестах.

Или в том же «Онегине» - передача суеты перед отъездом:

Отъезда день давно просрочен,
Проходит и последний срок.
Осмотрен, вновь обит, упрочен
Забвенью брошенный возок.
Обоз обычный, три кибитки
Везут домашние пожитки,
Кастрюльки, стулья, сундуки,
Варенье в банках, тюфяки,
Перины, клетки с петухами,
Горшки, тазы et cetera,
Ну, много всякого добра.

Это же сверхъестественно! Такой приём стал сегодня для русской поэзии традиционным. Да, он встретился Пушкину в том же «Беппо»:

Вот маски: турок, янки-дудль, еврей,
Калейдоскоп невиданных уборов,
Лент, серпантина, блесток, фонарей,
Костюмы стряпчих, воинов, актеров -
Все что угодно прихоти твоей,
Все надевай без дальних разговоров.

Но Байрон, создав иллюзию столпотворения карнавала, в дальнейшем фактически не возвращается к подобному приёму. Он чужд его лире и уместен для него лишь как иронический (впрочем, ведь именно романтики придавали иронии особое значение в противопоставлении обыденного и возвышенного миров). Зато в поэтике Пушкина он расцвёл и зажил, определив стиль многих его последователей.

Да, можно говорить о том, что Александр Сергеевич не совершил прорыва, переворота в рифме, характерного для ХХ века русской поэзии - уже названных Маяковского, Пастернака, Вознесенского, Ахмадулиной. Но, Витя, я уже писал: нельзя требовать невозможного! Поэтический язык определяется, помимо прочего, состоянием в развитии общества. Пушкин достиг в развитии стихотворной формы пределов для современной ему литературы. Выше него не поднялся никто до Маяковского. Фактически Маяковский - Пушкин ХХ века в области образа и формы.

Ну в самом деле, представь себе, что Александр Сергеевич создаёт в начале позапрошлого века такие достаточно простые строки:

С намеренным однообразьем,
Как мазь, лесная синева
Ложится зайчиками наземь
И пачкает нам рукава.

Синева - мазью ложится на рукава?! Да ещё с намеренным однообразьем?! Она что же, мыслящая, что ли? У неё, оказывается, есть намерения… Ха-ха-ха! И упекли бы Арапа если не в больницу для душевнобольных, то уж точно под надзор врачей, как его приятеля Чаадаева.

Чтобы Пастернак смог написать эти строки, должен был случиться громадный перелом в психологии человека ХХ века, должны были прогреметь страшные войны, революции, произойти ломка художественных вкусов под влиянием футуризма, имажинизма и прочих измов… Мы тоже сегодня не в силах даже приблизительно представить, какие темы, мотивы, взрывы в головах наших потомков произойдут к середине следующего столетия - а то и раньше. С освоением космических пространств, переменой климата, поисках новых мест обитания в галактике, опасности со стороны искусственного мозга (это сейчас мы считаем соперничество киборгов-андроидов с человеком забавной страшилкой, а ведь оно совершенно естественно вытекает из развития цивилизации)…
3. Фет нервно курит…
Да, Пушкин шагнул настолько далеко, что значительная часть поздней русской поэзии кажется лишь его более или менее талантливым эпигонством:
Когда в листве сырой и ржавой
Рябины заалеет гроздь, -
Когда палач рукой костлявой
Вобьет в ладонь последний гвоздь, -

Когда над рябью рек свинцовой,
В сырой и серой высоте,
Пред ликом родины суровой
Я закачаюсь на кресте, -

Тогда - просторно и далеко
Смотрю сквозь кровь предсмертных слез,
И вижу: по реке широкой
Ко мне плывет в челне Христос.

В глазах - такие же надежды,
И то же рубище на нем.
И жалко смотрит из одежды
Ладонь, пробитая гвоздем…

Далёкой-широкой, надежды-одежды, слёз-Христос… Александр Блок. Лексика и стилистика начала XIX века. То же самое найдём и у Гумилёва, и у Есенина. Да и у поздних поэтов -

Жди меня, и я вернусь,
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Жёлтые дожди…

Это Симонов, жди-дожди. А вот и Сурков, дороги-тревоги:

Эх, дороги,
Пыль да туман,
Холода-тревоги
Да сплошной бурьян…

Сегодняшний поэт писать так не имеет права. Это - атавизм. Всё равно как у человека отросток хвоста. Но - писали же. И пишут. И тот же Фет:

Истерзался песней
Соловей без розы.
Плачет старый камень,
В пруд роняя слезы.
Уронила косы
Голова невольно.
И тебе не томно?
И тебе не больно?

И три четверти его поезии - больно-невольно, слёзы-розы, ляля-тополя. НО КАКОЕ ОТНОШЕНИЕ К ЭТОМУ ИМЕЕТ ПУШКИН?! Такой раскованности, как в «Евгении Онегине», не достигал никто в русской поэзии. А вот это:

Прямым Онегин Чильд Гарольдом
Вдался в задумчивую лень:
Со сна садится в ванну со льдом,
И после, дома целый день…
© Copyright: Фима Жиганец, 2008
Свидетельство о публикации №1812071944
***************

продолжение см. ниже

Виктор Авин

Первый Адвокат   07.12.2008 17:50   Заявить о нарушении
Откуда взялась такая рифма в первой половине позапрошлого века?! А шипенье пенистых бокалов и пунша пламень голубой из «Медного всадника»? Именно Пушкин внёс и байроническую манеру пересыпать русскую речь иностранными вкраплениями на языке оригинала:

Никто бы в ней найти не мог
Того, что модой самовластной
В высоком лондонском кругу
Зовется vulgar. (He могу...
Люблю я очень это слово,
Но не могу перевести;
Оно у нас покамест ново,
И вряд ли быть ему в чести).

Сейчас этим приёмом не пользуется разве что ленивый. В общем, Пушкин и Фет для русской поэзии настолько разновелики, что я даже не вижу особого предмета для спора. Хотя и Шеншин внёс свои две копейки - «Шёпот. Робкое дыханье. Трели соловья»… Он продолжил направление поиска, эксперимента, создав стихотворение из назывных предложений. Немало. В этом ряду, пожалуй, до футуристов можно поставить разве что поэзы Северянина.

Так что, Витя, Александр Сергеевич Пушкин - наш 25, 26, 27 и далее до бесконечности кадры. И он будет определять пути развития поэзии XXII века наряду с более поздними его продолжателями.
А вот каким образом - об этом побалакаем далее.
3. Немного о поэтах-террористах

Впрочем, Витя, ты и сам всё неплохо понимаешь. Ты пишешь мне:

«Вспомни (ты человек начитанный) как происходило постепенное развитие поэтического языка? оно было плавным. после двух скачков. после перехода на кирилицу и после появления пушкинского новояза - дальнейшее - эволюция. но развитие было - однозначно. с ответвлениями на тупики (большевистский сленг), с тупиковым современным вариантом поэтического языка по понятиям и корявой графомании».

Ну, я всё-таки думаю, что поэзия Маяковского по отношению к пушкинской революционна. Пастернак, Мандельштам, Цветаева тоже по-своему не эволюционисты, а революционеры-подпольщики, расшатавшие представления о необходимости грамматической стройности языка. Пастернак вообще стал строить поэтическую речь на неправильностях, нечёткостях, приблизительностях, сумбуре образов. Вот явная безграмотность высшего порядка:

В траве меж диких бальзаминов,
Ромашек и лесных купав
Лежим мы. Руки запрокинув
И кверху головы задрав.

Совершенно очевидно, что запрокинуть руки невозможно (как раз головы и запрокидывают), это совершенно не по-русски. А задрать кверху - плеоназм: второе слово избыточно. Задрать книзу ведь невозможно. Или опять же сумберное и неточное:

На протяженье многих зим
Я помню дни солнцеворота…

Вообще дикая по смыслу фраза. Что хотел сказать автор? Наверное, что он каждую зиму ВСПОМИНАЕТ дни солнцеворота? Выражено очень косноязычно. Или:

И любящие, как во сне,
Друг к другу тянутся поспешней…

Странная отправная точка. А что, разве ВО СНЕ люди поспешно тянутся друг к другу? Это новое слово в физиологии. Или:

Он вашу сестру, как гречанку с амфор,
Поднимет с земли - и использует!

Вот это круто! Как же можно «использовать» гречанку с амфор? Потереть её изображение пенисом? Если предположить, что поэт (о котором и идёт речь в стихотворении) использует неведомую сестру, КАК ГРЕЧАНКУ. ПОДОБНУЮ ТЕМ, КОТОРЫЕ ИЗОБРАЖЕНЫ НА АМФОРАХ, непонятно - почему именно гречанку? Он что, уже раньше этих гречанок использовал? И почему для этого надо предварительно поднять с земли? И почему…

В общем, всяких почему великое множество. А между тем ВСЕ ЭТИ ТРОПЫ И СТИХИ, ИЗ КОТОРЫХ ОНИ ВЗЯТЫ, - ГЕНИАЛЬНЫ. Потому что при всей своей неправильности вызывают именно те чувства, которые и должны вызвать. Потому что необыкновенно, колдовски музыкальны и экспрессивны в контексте. Потому что они ВЫШЕ ГРАММАТИКИ.

Они выше синтаксиса, который ломают иПастернак, и Маяковский, Цветаева, Бродский - да кто его только не корёжит в русском стихе! Но - это позволено только людям исключительного таланта, Богом помеченным. Что позволено Юпитеру...

Когда то же самое пытаются сделать халтурщики - смотрится жалко и убого. Вроде и выпендрёж с рифмой, и образы какие-то сверхнакрученные, и аллитерация, и россыпи тропов - а читать тошновато. Многие «продвинутые» читатели на это покупаются - но только в рамках игры в «паезию». Поэзия не терпит пустопорожнего выкобеливания. В своей выбраковке она жестока. На халяву - не пролезешь. И не пытайся.

Чтобы совсем уж закрыть тему о 25-м кадре Пушкина, обратимся к Владимиру Маяковскому - стихотворцу, который, казалось бы, наиболее далёк от Великого Арапа по своей стилистике и мировоззрению. Куда уж дальше: со своей футуристической шайкой-лейкой пытался «сбросить Пушника с Парохода современности»! О как…

А ведь на самом деле Маяковский - поэт пушкинского направления и пушкинской тональности. И не только в силу уже изложенных выше аргументов. Просто в этом откровенно признавался и сам Владимир Владимирович. Пролетарский трибун любил пушкинские стихи, а многие из них знал наизусть. Владимир Владимирович постоянно подчёркивал это на своих многочисленных выступлениях, начиная с 1925 года, когда прошла уже пора эпатажа, вопросов - «почему не атакован Пушкин», указаний на «вылинявший пушкинский фрак». Парадокс состоит в том, что Маяковский знал наизусть множество стихов Пушкина, Лермотова, Фета, Тютчева, Некрасова, а также современных ему Блока, Ахматовой, Северянина, Есенина и даже Бальмонта («врагом» которого когда-то себя объявил). Когда ему в категорической форме задавали вопросы из зала «Почему вы не любите, не признаёте Пушкина?», он предлагал автору подняться к нему и посоревноваться в том, кто больше знает стихов Пушкина наизусть: «Уверен, что отношусь к Пушкину лучше, чем автор этой нелепой записки». Он не раз признавался, что спит с томиком Пушкина под подушкой. Часто читал пушкинскую лирику со сцены. Те, кто слышал эту декламацию, утверждали, что Маяковский читал не хуже Яхонтова – лучшего чтеца той поры.

Кстати, именно поэтому совершенно нелепы утверждения о «вражде» Маяковского и Михаила Булгакова - тем более бредни о том, что Булгаков якобы вывел Владимира Владимировича в образе поэта Рюхина в «Мастере и Маргарите». Очевидная нелепость этих выводов доказана серьёзными литературоведами. Булгаков, который боготворил Пушкина, не мог не знать о любви Маяковского к пушкинским произведениям. Несмотря на взаимные выпады и колкую иронию, оба уважали друг друга. Не случайно Булгаков откликнулся на смерть Маяковского в своём стихотворении «Fun;railles» - «Похороны» (28 декабря 1930 г.):

«Почему ты явился непрошеный,
Почему ты <не кончал> не кричал,
Почему твоя лодка брошена
Раньше времени на причал?».

В этих строках легко улавливается перекличка с известными строками «любовная лодка разбилась о быт» Маяковского.

Увы, некоторые из нынешних поэтов, даже небесталанных, предпочитают - в очередной раз! - бравировать своим отрицанием Пушкина и его роли в русской поэзии. Когда же начинаешь разбираться, оказывается, что они СОВЕРШЕННО НЕВЕЖЕСТВЕННЫ во всём, что касается пушкинского творчества, нарочито подчёркивая в нём лишь «черты века», но не желая признавать его ОСНОВОПОЛАГАЮЩЕГО ЗНАЧЕНИЯ для всей русской поэзии, в том числе и нынешней.

Это печально. Но - и это пройдёт, как говаривал мудрый Екклесиаст…
Иллюстрация Митьков
© Copyright: Фима Жиганец, 2008
Свидетельство о публикации №1812071944
*******************
исследование Фимы Жиганца представил на конкурс

Виктор Авин

Первый Адвокат   07.12.2008 17:51   Заявить о нарушении
Может, отдельным произведением выставить?

Наталия Юрьевна Иванова   07.12.2008 18:09   Заявить о нарушении
Наталия, отдельным произведением выставлено на странице Фимы Жиганца самим Жиганцем. Сюда как заключительную рецензию на конкурс, который его сподвиг, Фима сказал "добре". Не думаю что надо дублировать отдельным произведением. Здесь оно именно как заключительынй аккорд кокнурса. Впрочем, если ты хочешь развернуть его как отдельную тему в ротонде или вообще отдельным файлом - это спрашивай разрешение сама у него самого. Мне кажется так будет корректно.

Виктор Авин Ученик Сопина   07.12.2008 19:01   Заявить о нарушении
я это и имела в виду. Ну, пусть так остается

Наталия Юрьевна Иванова   07.12.2008 20:02   Заявить о нарушении
Автор статьи (Фима Жиганец) напрасно наговаривает на себя.
Он отлично знаком с историей русского литературного языка.
Кажется, Тургенев сказал:"Пушкин установил язык и создал русскую литературу". Я полностью согласна с тем, что именно Пушкин обобщил всё то, что было до него сделано Ломоносовым, Державиным, Карамзиным. Он сделал язык поэзии таким, какой он сейчас, с поправкой на время. Пушкин смешал все стили и жанры и сделал язык лёгким и приятным. А главное - он ввёл язык улицы, чего боялся Карамзин. Он не успел сделать этого в прозе, поэтому она слегка архаична.
А все остальные поэты и непоэты только продолжали его дело и сейчас тщательно от него открещиваются.
Спасибо за мнение.
С уважением. )))

Галина Ольховик   07.12.2008 21:26   Заявить о нарушении
Да ещё об иностранных словах. Некий дедушка Шишков, бывший адмирал, тогдашний Министр просвещения боролся против французского засилья.
Отечестволюбивый вместо патриот,
мокроступы вместо калош.
Обожаю пушкинские шалости. В письме к брату он пишет:"А не запретит ли дедушка Шишков "Бахчисарайский фонтан из любви к неблазно составленному слову ВОДОМЁТ".
В связи с этим нравится фраза из "Евгения Онегина" (о Татьяне): "Она казалась верный снимок du comme il faut (Шишков, прости, не знаю, как перевести)".
Ну и самые главные его слова:
Но панталоны, фрак, жилет,
всех этих слов на русском нет,
а вижу, я винюсь пред вами,
что уж и так мой бедный слог
пестреть гораздо б меньше мог
иноплеменными словами.
Пушкин проделал огромную работу. Жаль, не все её ценят. )))

Галина Ольховик   07.12.2008 21:41   Заявить о нарушении
Я абсолютно со всем согласен...
ТОлько ма-а-аленькая ремарка: у Пастернака не "кверху головы задрав", а "к небу головы задрав".

Александр Спарбер   07.12.2008 21:58   Заявить о нарушении
извините, господа товарища, но мое мнение такое (переношу из под текста на странице Фимы). за одно его стыренное про памятник нерукотворный и сюжеты сказок, он для меня после того как я все узнал (интернет слава богу) навсегда останется поэтическим шуллером, лепящим по десятку золотых петушков по рублю за десяток словоблудных строк:

Саша

я думаю что когда однажды человек в мохнатой шкуре вдруг подумал:

"когда в пещеру я вошол
тебя в пещере не нашол"

он вдруг почувствовал что это хорошо и так родилась поэзь. Пушкин может быть и выпустил поэзию на свободу, но в основном не свою. в собственно поэзии он был гениальным компилятором чужих почерков, чужих мыслей, чужих идей НА МОЙ ВЗГЛЯД человека не прочитавшего и трети Пушкина, но из того что я прочел и исходя из того что потом узнал - чьи там были мысли и идеи, я глубоко убедился в том что Пушкин это поэтический шуллер, он писал ремиксы в поэзии, но это еще полбеды - вместе с поэзией он выпустил бесчисленные стаи глагольных и прилагательных и примитивных рифм, которые затмили поэзию Пушкина, его редких птиц, перелетающих середину днепра. И что? народный типа трибун? - а кого хоронят, барин? - Пушкина. - а кто это? - холоп, ты смерд, пшол вон. - извиняюсь барин. вот так-то, Саша. он впустил в поэзию язык трактиров? я тебя умоляю. он запустил в космос поэзию салунов, если что и создал Пушкин, то это поэзию гламура его времени. Лучше бы он оставлял только редко создаваемые бриллианты по стандартам заморских классиков бриллиантов, а все остальное, что перло из него - выкидывал в сортир. осталиь бы от Пушкина Онегин, все что собрано в маленьких трагедиях и его проза а не п.с.с. (полное собрание словоблудия).

Виктор Авин Ученик Сопина 07.12.2008 20:28 [Заявить о нарушении правил]

Первый Адвокат   07.12.2008 22:52   Заявить о нарушении
это из моего спора с Жиганцем там:

http://www.stihi.ru/rec.html?2008/12/07/4900

Виктор Авин Ученик Сопина   07.12.2008 22:55   Заявить о нарушении
В начале творчества все компиляторы. И Пушкин не избежал этого.
Он не создал язык салонов. Язык салонов создал Карамзин с его "новым слогом". Пушкин создал нормы русского языка, борьба за которые в его время была очень жёсткой. А рифмы - это с точки зрения современности они примитивные. И язык. В 18 веке Ломоносов ещё писал тяжеловесно, по-старославянски. Просто первому идти по лыжне всегда трудно. А все остальные легко катятся по проложенной колее.
И заиствование сюжетов - это не шулерство. Это развитие темы. "Памятник" есть у Горация, Державина и Пушкина. Тогда Крылов спёр сюжеты басен у Гомера и т.д.

Галина Ольховик   07.12.2008 23:41   Заявить о нарушении
Галя, за Пушкиным по лыжне глагольных прилагательных и примитивных рифм никто и не пошел из его современников. Да и какой лыжник из Арапа? Какие нормы русского языка он создал в поэзии? В прозе? что, Гоголь не знал норм русского языка? лермонтов не знал норм русского языка? Пушкин создал язык балаболов. его "уникальынй" почерк это почерк ЩЕЛКОПЕРА. конечно же это мое личное мнение. я с огромным удовольствием читаю Гоголя Достоевского, особенно Бунина, Тургенева, Толстого, каждый из которых - мастер русского языка - имеет свой уникальный почерк, в котором от Пушкина ничего нет. А Пушкина я читаю как газету.

Виктор Авин Ученик Сопина   07.12.2008 23:58   Заявить о нарушении
Галя, задумайся вот над чем. Фима, писающий кипятком по Пушкину, позволил себе перевести Пушкина на блатной. Я - считающий Пушкина щелкопером, и читающий Пушкина как газету - первый враг Жиганца в бою за Пушкина без фени.

задумайся и попытайся понять - почему...

Виктор Авин Ученик Сопина   08.12.2008 00:51   Заявить о нарушении
Понять не могу, Виктор, потому что знакома с историей русского литературного языка. Пушкин смешал 3 стиля, созданные Ломоносовым. Он создал сплав книжного и разговорного, он дал стилистические нормы для всех жанров. Ты просто не любишь Пушкина. И навязать это нельзя. Лермонтов и Гоголь пошли дальше, они развивали эти нормы. Они углубили то, что начал Пушкин. Гоголь узаконил диалектизмы, а потом Тургенев довёл до совершенства. Лермонтов - язык прозы. А уж Достоевский и Толстой шли по проторённому пути. Кстати, мне тоже Лермонтов больше нравится. Ну и что?

Галина Ольховик   08.12.2008 09:54   Заявить о нарушении
К Садам! Я бы выставила отдельной рецензией. Пусть народ подключается. Не видят многие. )))

Галина Ольховик   08.12.2008 09:56   Заявить о нарушении
Галя

1. эта реца в ленте рец в садах первая уже два дня. народ заходит через ленту рец, так что он все видит. а что безмолвствует - так на то он и народ. кхых.

2. мой ответ почему мы с Фимой столь полярны в отношении к Пушкину на блатном читай под его текстом на его странице:

http://www.stihi.ru/2008/12/07/1944

3. Из перечисленных тобой открытий Пушкина как большого учоного, я остаюсь в убеждении что он великий компилятор.

4. К Пушкину я относился индифирентно. Но Пушкина я невзлюбил узнав сколько он потырил. Этим он опозорил нацию, как говорится. Он - Пушкин - наше фсе - дал повод постоянно говорить западным аналитегам что мы - страна воров западных идей, западной культуры и прикрываться Пушкиным как жупелом. После пушкинского позора предъявлять им Маяковского, Есенина, Рубцова, наконец, уже не катит. да они его и не понимают. они в вечном стремлении к глобализму под управлением западной цивилизации понимают щелкопера Пушкина, он им ближе иукладывается в схему.

такое мое имхо.

Виктор Авин Ученик Сопина   08.12.2008 12:27   Заявить о нарушении
а мне первая часть больше всего понравилась.
про костер и моджахедов.
потому что все остальное, я слышала на лекциях на факультете журналистики. причем, кажется, это первый курс.
а до этого еще и в школе.
у меня потрясающая учительница была.
так что - кроме нескольких ярких деталей, про Рюхина, например, лично я, например, ничего нового не узнала.
некий ликбез, в общем.
с которым я, бесспорно, согласна.

Анука   08.12.2008 13:36   Заявить о нарушении
а про Шишкова это не первый курс,это восьмой класс(!!), Галина.
именно то время, когда дети Евгения Онегина проходят.
я поражаюсь, как люди потрясают познаниями уровня средней школы.

Анука   08.12.2008 13:41   Заявить о нарушении
Никто ничем не потрясает. Я просто откликнулась на статью.
И не надо давать никаких оценок. У каждого есть своё мнение.
Позвольте мне его иметь. )))

Галина Ольховик   08.12.2008 14:52   Заявить о нарушении
Галтна, да какое ж оно ваше???
но имейте.
не жалко)

Анука   08.12.2008 16:18   Заявить о нарушении
Спасибо за разрешение. )))

Галина Ольховик   09.12.2008 00:35   Заявить о нарушении
На это произведение написана 31 рецензия, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.