Что ты сегодня молчишь и невесел? Былинка

Отрочество и старость – два острейших периода одиночества. Юность ищет свое Я в толпе одноклассников, единогодков, объединенных местом, модой и образом мыслей, – в основном, навязанных извне, поэтому самая что ни на есть обидная фраза из уст бросающей тебя девушки: «Ты такой же, как все!»

Кто только мне советов не давал!
Мне много в жизни выдалось учебы.
А я все только головой кивал:
- Да, да, конечно! Ясно. Ну, еще бы!

Поднявши перст, кто только не держал
Меня за лацкан!
- Да, ага, понятно!
Спасибо! Ладно! – я не возражал:
Ну что мне стоит, а ведь им приятно…

- Да, да, согласен! Ой ли! Ей-же-ей!
Ну да, пожалуй! Правы, что ж, не скрою…

Чем больше слушал я учителей,
Тем больше я хотел быть сам собою.
Евгений Винокуров †1993

Но как ему выделиться, юнцу, который кроме школьных знаний и «занудства» «предков», еще не обладает ничем? Отсюда дикие, по приговору взрослых, поступки, вплоть до преступлений, ведущих за тюремную решетку. Родители в панике, соседи благовоспитанного мальчика не в силах поверить в содеянное, а он смотрит в набитый зал суда и ищет, ищет глазами свою ненаглядную, ради которой пошел на все. Это воспитание – скажете вы!

Это одиночество и неумение из него выходить – утверждаю я. Конечно, потом он поумнеет, а любимая девушка выскочит замуж за другого, не оценив его подвига – я не оговорился – именно подвига ради показной, но столь естественной для его возраста смелости. Был бы кто рядом, умней и опытней, - возможно, и не было бы ничего, но, как правило, такие вещи делаются с маху: «Хочешь, я прыгну с моста ради тебя?» И его несмышленая подруга подначивает: «Слабо!» Куда тут отступать? – только через поручни в черноту далекой воды. Случается и пострашнее: юность еще не знает смерти – а посему не боится.

В Медянке, пригороде уральского города Серова, произошла трагедия, похожая на шекспировский сюжет о Ромео и Джульетте. Влюбленные, роману которых мешали родители, покончили с собой. Но все же главной причиной двойного самоубийства стала глупая ссора молодых людей. Девятиклассница Алена Кушнир и ученик профтехучилища Дима Власов с разницей в месяц ушли из жизни: Алена выстрелила в себя из газового пистолета, переделанного в боевой, оставив записку: «Простите меня, мама и папа, я не могу без него жить, мы с ним там встретимся».

Накануне у влюбленных произошла ссора – Дима ушел к друзьям, Алену с собой не взял, и она отключила мобильник. Утром стало известно, что Дима повесился на крыльце дома, где жил с родителями. Предсмертная записка гласит: «Это тебе за все, что было». Друзья Димы обвинили в его смерти Алену. Сразу после смерти Димы она пыталась перерезать себе вены, но неудачно. Позже девочка взяла пистолет отца и ровно через месяц довела дело до конца. Следователи считают, что Дима на самом деле хотел просто «пошутить»: подвыпив, он перекинул шнур кипятильника через доску под козырьком дома, но затянул его на шее сильнее, чем хотел…

А старость? Я только вступил в нее, но чувство непреходящего одиночества не отпускает меня. Ни дела, ни внуки, ни чтение помочь не в силах. Может, так устроена душа – чтобы очищаться, кроме болезней, еще и пыткой одиночества мучается. Когда-нибудь мы все поймем, зачем живем, зачем мы любим, зачем желтеет старый клен и стаи улетают к югу.

Куда деваются слова, которых столько мы сказали, куда уходят те друзья, с которыми мы жизнь узнали. Куда уносятся те дни, которые мы позабыли, минуты счастья и любви, которыми когда-то жили. Зачем страдаем мы всегда, чтоб после получить награды, зачем почти, почти всегда мы говорим, о чем не надо. Зачем грустим о прошлом вновь, хотя былое не вернешь, зачем уходим мы туда, откуда больше не придешь. Анастасия Скорик.

Твоя жизнь интересна только тебе: рассказывать другим – скуку на них навевать, твой золотой жизненный опыт никем не востребован (хотя в Японии, говорят, старикам приплачивают к пенсии за консультации преемников!); и только один-единственный внук проницает тебя до донышка. А ты – его, но не до конца, и вы интересны друг другу: ему бывает «скучно» часто, но «одиноко» - никогда.

Утро влагой парною растаяло,
День в чаду пролетел и в дыму…
Вроде с чем-то судьбина оставила,
А вот с чем – все никак не пойму.

«Ваше имя? – спрошу. – Ваше отчество?»
И услышу: «Не все ли равно?
Звать меня, друг ты мой, одиночество.
Мы с тобою давно заодно.

И тебе я не выстрелю в спину,
За полушку тебя не продам.
Я тебя никогда не покину,
Я тебя никогда не продам».

Что ответить? Пожалуй, что нечего.
Словом тут ничему не помочь…
Гаснет зарево ясного вечера,
Навсегда погружаяся в ночь.
Валерий Михайлов

Одиночество – плата за жизнь; более всех одиноки люди талантливые, творческие, самые одинокие – гении; их принято считать за чудаков, не от мира сего.

Ей – гениальности – как будто не по себе в свей судьбе – и муторно, и неуютно… Он, гений, явно не в себе, а там – в незнаемом заране, где мы, задерживая вздох, иных возможностей зиянье воспринимаем как подвох. И все от сутолоки сущей ведет нас – только помани! – восторг, под ложечкой сосущий, по кромке льда у полыньи за гением… Ведь мы похожи! Но только он освобожден и от одежды, и от кожи. Мы защищеннее, а он… Лев Мочалов, СПб.

Гении окружены одиночеством, как сейчас говорят, по определению: они одиноки среди родни, коллег по профессии, у них без числа завистников. Гении страдают от непонимания – их образ мышления, жизни не вписывается в устоявшиеся каноны обывателя – и раздражают непредсказуемостью открытий.

А вот случись со мной, самым обыкновенным человечком, трагедия, которую я описал выше, – что бы я сейчас натворил?

От любви неразделенной
он не умер, нет.
В комнатушке захламленной
он лежит, одет.
…Нету мрака, но и свету
нету – вышел весь…
Нету, нету, нету, нету –
вот и все, что есть.
Леон Тоом †1969

Тогда отчего томлюсь я? Не берусь описать: так жалобно-тонко оставленной душе страдать, и так сладка эта боль… Утрат? Былой любви? Не содеянного? Содеянного не так? Бог весть… Но ты уже ушел в себя, и уютно тебе твое одиночество, хотя для точности надо бы подобрать иное слово. Так страдай и наслаждайся своим одиночеством, старость! Мучайся «похожестью» на других, молодость! Придет время и все расставит по своим местам.

       ДЕТСКАЯ РАДОСТЬ
Что ты сегодня молчишь и невесел?
Не угадаю причин по лицу.
Слышишь?
Бубенчики ландыш развесил.
Слышишь?
Кукушка летает в лесу.

Как ни морочит нас, как ни колдует
сила нечистая – все нас хранит
детская радость: кукушка кукует!
Детская радость: бубенчик звенит!

Знаю и я в себе темные токи,
этот болезненный выход тоски.
Опережая привычные сроки,
время прижгло и сдавило виски.

Снег полетит или ветер задует –
май переможет!
И нас охранит
детская радость: кукушка кукует!
Детская радость: бубунчик звенит!
Владимир Башунов, Барнаул
       
«ШОССЕ – В МИЛИЦЕЙСКОЙ ОПРАВЕ»
Середина мая, стылый ветерок еще напоминает об ушедшей зиме, но солнышко по-весеннему уже греет душу и тянет на дачу.

Нагружаем нашу серебристую «ласточку» заготовленным за долгие холода багажом доверху, и я с наслаждением веду автомобиль в сторону Ладоги. Но еще и отъехать не успели, как меч гаишника приказывает моему железному коню остановиться на обочине.

Светофоры добры, как славяне.
Мне в лицо устремляют огни
и огнями, как будто словами,
умоляют: «Постой, не гони»
Белла Ахмадулина
 
Вежливо иду навстречу с двумя бумажниками в руках – в одном документы, в другом Неприкосновенный Денежный Запас – для подобных случаев. Молоденький лейтенант с приятным лицом всматривается в бумажки и вдруг удивленно поднимает брови: «Что же вы, Александр Григорьевич, приехали из Вены, а правила движения нарушаете?» - совсем беззлобно говорит он.

- Да я, товарищ старший лейтенант, сын Победы, родился в 1947 году в Австрии, когда там после войны стояла наша Оккупационная Армия, выбившая фашистов из столицы и сохранив красивейший город для всего мира. Папа медалью награжден «За освобождение Вены».

Он не понимает меня и, снизив свое звание до законных двух маленьких звездочек, с обидой добавляет: «Много вас теперь с Запада понехало, не хотите наши законы уважать, демократы. Вы хоть работаете?»

- Работаю. Редактором православной газеты, - виновато отвечаю вратарю шоссейных дорог и искренне раскаиваюсь в содеянном.

- Вот сами и определите себе сумму штрафа, а то ведь за проезд на красный свет предусмотрен арест на 15 суток.

Как танка тяжелые траки
прошел ураган… Грязь течет.
Сорвало дорожные знаки –
и правила больше не в счет.

Шоссе – в милицейской оправе:
оно превратилось в притон.
Нет знаков, а значит – и правил,
у каждого – личный закон.

И воют волками моторы,
и душит бензиновый чад.
Права продаются. Поборы
вокруг, как заборы,торчат.
Борис Орлов, СПб

В таких случаях промедление лишению прав подобно. Мгновенно передаю симпатичному сотруднику ГАИ зелененькую купюру. «Счастливого пути, австриец!» - слышу вдогонку, захлопывая дверь. На повороте в деревню меня снова остановили. На этот раз обошлось…

Всю жизнь меня преследует запись Консульского Отдела СССР в Австрии. Оно чудом сохранилось:
       
 Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
НАРОДНЫЙ КОМИССАРИАТ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР
ОТДЕЛ АКТОВ ГРАЖДАНСКОГО СОСТОЯНИЯ
СВИДЕТЕЛЬСТВО О РОЖДЕНИИ РВ №235069

Гр. Раков Александр Григорьевич
родился тысяча девятьсот сорок седьмого года (9.10.1947),
о чем в книге записей актов гражданского состояния произведена соответствующая запись октября месяца 20 числа за №Б-796
Место регистрации: Консульский Отдел СЧ (Советской Части) по Австрии
Заведующий бюро ЗАГС (подпись)
20 октября… – дальше родители и фамилия делопроизводителя не читаются от времени.

Школьником я гордился своим местом рождения, но безконечные недоуменя во взрослости приелись до оскомины: разве расскажешь молоденькому лейтенанту о том, что после окончания Великой Отвечественной войны Советская Армия три года стояла в Австрии, а увезли меня на Родину в девятимесячном возрасте – он все равно бы не поверил. Для него я так и остался чужеземцем, по непонятным причинам бросившим благопопристойную Австрию. Он даже не поленился проверить по рации, не на ворованной ли машине разъезжает по Питеру прекрасно говоривший по-русски пойманный австрияк. А я и Вены в глаза не видывал – только на открытках. Да и не тянет туда, если честно – слухом музыкальным обделен я…
       
В ВЕНЕ
Застенчив и угрюм на вид,
с искусственной улыбкой,
у сквера в Вене он стоит –
вниманья просит скрипкой…
Туристы встали вполукруг,
смычок упал на струны,
и все вокруг исчезло вдруг
в лучах сонаты Лунной.
И пели струны, как рояль,
и музыкант был в трансе,
и время улетало вдаль
и таяло в пространстве.
И шпиль собора в вышине
похож был на антенну,
и вспоминалось о войне,
о днях боев за Вену…
Играть, как тот бедняк играл,
не многие б сумели.
Ему бы дать концертный зал,
а не клочок панели…
Павел Железнов

Одно приятно: не только нас, русских не любит богатенькая заграница, но и мы наконец избавились от низкопоклонства перед иностранщиной и рвемся на Родину.

Не то чтобы нас пригласили, скорее наоборот. Но мы приезжаем в Россию из всех суверенных широт. Нам стало вдали одиноко, и сделалась участь горька. И с Запада, и с Востока течет человечья река. Над мыслями нашими властвуй, пришли мы к тебе налегке… Как сладко сказать тебе: «Здравствуй!» - на русском твоем языке. Владимир Шемшученко, СПб.

От Австрии у меня остались безчисленные папины фотографии 6х9 с фигурным обрезом, сделанные трофейной «Лейкой» - в основном, мамы в огромной шляпе с коляской или с подругами, друзьями русскими и аборигенами. От времени они пожелтели и лежат на антресолях, но у меня никогда не поднимется рука их выбросить; да безконечные мамины рассказы об Австрии, от которых память сохранила только названия: Вена, Хинтербрюль, Баден, Йоганнштрассе. А я… я так и помру полурусским-полуавстрийцем, и похоронят меня в топкой питерской земле. Только это и утешает…

По данным социологов, каждый десятый в России не знает даты начала Велекой Отечественной войны.

       Я ХОЧУ
Я хочу, понимаете-знаете,
Чтобы были мы сами с усами.
Я хочу, чтоб боролись на Западе
С преклонением перед нами!..

Чтобы космополиты Америки
Нью-йоркские хаяли фирмы,
Указуя в безумной истерике
На советские книги и фильмы.

Чтобы женщины американские
У витрин цепенели зловеще,
Пяля глазки на заокеанские
Астрахано-рязанские вещи.

Чтоб стиляги Парижа и Лондона
Ярославские ткани носили
И про джемперы самые модные
Говорили: «Они из России!»

Чтоб спортсмены норвежские, шведские
Не могли фозразить против факта,
Что всех лучше, конечно, российские
И коньки, и байдарки, и яхты!

Я хочу, чтобы люди заморские
О своём превосходстве забыли
И, ловя передачи московские
Подражали бы людям Сибири!
Николай Глазков †1979