15. 11. 08. Глава 2, окончание

       
       
И вдруг мы осознали, что-то произошло ещё. На площадке уже нет этой очаровательной пары, за которой мы все так бессовестно наблюдали. На фоне всё ещё тёплой, обаятельной, стоящей на цыпочках в лучах ослепительного солнца русалки, стоял Он, как-то неуверенно переступая с ноги на ногу и с какой-то тоской смотрел по сторонам, по-прежнему не обращая на нас никакого внимания.
- Нет ты посмотри на него, какой хам, наверно бросил её и теперь высматривает новую,- высказались первые.
- Да, ну, не может быть,- усомнились другие. Может что-то произошло, посмотрите , как он тревожно смотрит по сторонам, мне кажется, он её ищет.
- Тоже мне, скажешь, ищет. Все они такие, одним словом, кобель, он и есть кобель, -заключила тяжеловесная дама, с некоторой брезгливостью смотря на него.- Вон, возьми его, разве это человек. Пять лет назад, пока я отдыхала здесь, мой кобель нашёл себе принцессу и сбежал с ней, а я осталась на бобах. Многие посмотрели наговорившую явно пытаясь её увидеть, сидящей на бобах, но так, вероятно, и не представили, и вновь обратили внимание на него. А он медленно побрёл в сторону Нижнего парка, низко опустив голову и было не понятно, как же события будут развиваться дальше!
Ещё два дня прошли в ожидании. Мы видели его постоянно одного, то просто стоящего, то отдыхающего безмятежно одного, но почему-то недалеко от того места, где так счастливо недавно они стояли вдвоём.
- Нет, ты посмотри, вот хамло, дремлет себе, как будто ничего не произошло, куда же она девалась?, -возмущались первые.
       Прошёл ещё день. А ночью был такой ливень, что мы чуть не проспали утренний «водопой». Дождь теперь только моросил, мы вооружились зонтиками, топали по лужам к бювету, а на площадке стоял Он, недалеко от раскидистой ели, вблизи которой они так часто стояли рядом, почти обнявшись, и грелись на солнце. Я не выдержал и подошёл ближе. В его глазах светилась какая-то радость, он узнал меня, я всё-таки хорошо к нему и к ней относился.
 
- Где же твоя половина? Что-нибудь случилось?- спросил я, заранее зная, что он мне не
. ответит. Но к моему удивлению, он посмотрел на меня как-то радостно и слегка повернул голову в сторону ветвистой ели. И только тут я увидел, что под елью расположился низкий кустарник, который густыми лапами образовал небольшой шалаш.
Я с тревогой направился туда, в ожидании самого худшего, но... .. .Я услышал слабый странный детский голос.
- Так ты стал папой?- оторопело спросил я, ещё не веря своим ушам и глазам. Он
радостно покивал головой, и блестящие глаза его на солнце засветились каким-то ярким блеском.
- Жуленька, ты стала мамой, радость ты моя, у тебя щенята,- не выдержал я, едва различая под густыми ветками радостно повиливающую хвостом собаку, которая дрожала от холода, потом что лежала на глинистой голой земле и её, повизгивая слабыми голосами, сосали семь крохотных щенят.
- Сколько же их у тебя - бормотал я, пытаясь пересчитать малышей. Насчитал шестерых и вдруг под веткой увидел неподвижного седьмого. Он был явно мёртв. Вероятно, появился на свет таким. Жулька его периодически лизала. Вероятно, это она делала уже несколько суток, пытаясь вернуть его к жизни, но все её поступки были безуспешными. Я попытался вытащить его, но она мне этого не позволила. Я быстро сходил в номер, собрал кое-какую еду и стакан кефира. Жулька с жадностью всё съела у меня из рук. В один из моментов, пока она лакала кефир,я улучил момент и выдернул мёртвого щенка.
Три раза в день мы собирали остатки пищи с нашего стола, немножко добавляли и я с рук кормил Жульку, а Васька (так мы назвали его) стоял тут же недалеко и нёс службу по охране подруге и своего потомства.
Отдыхающие немного повеселели, особенно российские. Финансовые дела начали улучшаться вроде бы. Уже 100 рублей меняли на 25 гривен ещё немного, ещё чуть-чуть. Несколько отвлекло нас празднования Дня Независимости Украины. Правда ,никто толком не мог сказать, что же хорошего произошло за семь лет этой самой «незалежности». Только один студент по радио в интервью сказал, что вообще-то никаких улучшений он не заметил, а стало раз в пять хуже, но его тут же выключили из эфира.
Обстановка для отдыхающих вроде бы налаживалась. Многие отдыхающие, даже скептики, узнав, что у неё появились щенята, стали по-другому относится к собачей паре, старались хоть кусочек колбаски или котлетки урвать из своей скудной еды и отдать на общие сборы для питания теперь уже общей «Собачей семьи».
И вдруг опять «чёрный» вторник. Думали, что вот завтра будет за 100 рублей 26 гривен и мы купим к дню рождения рубашку импортную, которую на рынке продавали за 25 гривен.
После завтрака, покормив Жульку, идём в обменный пункт, а там опять против российских рублей прочерки. Не продают и не покупают!!! Идём на рынок, там никто российские деньги не берёт, только гривны, доллары и немецкие марки. Что опять произошло? Оказывается Кириенко не премьер, а исполняющим обязанности премьера вновь Черномырдин, которого через неделю Дума должна утвердить. Интересное кино! Пять лет человек стоял у руля и привёл корабль туда, где мы сегодня оказались. Три месяца порулил юнга-Кириенко, которого с таким трудом внедряли во власть. А отставной «матёрый морской волк» через три месяца отставки сказал, что надо «спасать положение».
- Я теперь знаю, «что делать и как делать»,- заявил он мужественно перед средствами
массовой информации. И его вновь назначили исполняющим обязанности главного
рулевого, надеясь, что теперь-то уж выведет корабль в нужное место и в нужное время.
Боже мой, помоги нам, чтобы наш корабль не повторил судьбу «ТИТАНИКА».



Вечером холл перед телевизором был переполнен. Канал «Интер» доносил до нас ошеломляющие новости. Многие мэры ведущих городов, которые ещё неделю назад перед объективами телекамер «резали правду-матку в глаза», что правительство Черномырдина за пять лет довело страну до такого бедственного положения, сегодня, спрятав свои амбиции, с надеждой обращаются к общественности поддержать и.о. премьера, утвердить его за неделю и доверить «свои судьбы теперь уже опытному кормчему». Центробанк слёзно просил в лице С. Дубинина не забирать вклады из банков и дать две недели (т.е. заморозить вклады), чтобы навести должный порядок. И даже президент сказал, с трудом подбирая нужные слова, что он верит в улучшение ситуации и закончил выступление фразой, которая вероятно войдёт в сокровищницу афоризмов. «И знаете, что самое интересное, я сегодня себе как назло верю и никуда не уйду до 2000 года, а вот на новый срок своего кандидата выставлять не буду...»
А перед нами опять встали вечные вопросы: «Что делать? Куда ж нам плыть?»
Утро нового дня началось прекрасно. На небе - ни облачка. Солнце начинало ласково обогревать залитую дождями землю. Попив водички из живительного бювета, позавтракав, выделив крохотную порцию для Жульки, мы добавили стакан кефира, два кусочка колбаски и покормили собачью мамашу. Не передать словами ту радость и желание, с которым Жулька проглотила в два счёта принесённую еду. Мы беспомощно развели руками, но тут подошли ещё отдыхающие и предложили свою лепту. Я все эти остатки пюре, каши, гарнира скормил Жульке, просунув руку в дом-нору, она тёплым языком осторожно всё слизала. Я наткнулся на щенка и рискнул вытащить его наружу. Нет, Жулька не укусила и даже не зарычала на меня. И вот впервые я показал всем первого щенка, серенького, обросшего уже шёрсткой, но ещё не разу не открывшего глаза.
- И она вас не укусила?- спросила одна дама.
- Ой, какой красивый щенок!- восхитилась вторая дама.
А потом все посмотрели на Него, на Ваську, который нёс теперь постоянную службу по охране ближайшей территории от посторонних собак, которые периодически забегали сюда с целью чем-нибудь поживиться.
Повиливая хвостом, Васька медленно двинулся ко мне. Я отпустил щенка перед Ним. Он внимательно понюхал своё чадо и стал осторожно лизать его голову. Щенок зажмурил и так закрытые глаза и благодарно засопел. Но тут Жулька жалобно заскулила, и я вернул её чадо.
- Нет, что не говорите, а собаки удивительно преданные существа,- сказал кто-то.
- Да, в такое сложное время даже трудно представить, что ждёт щенят завтра, -рассуждал вслух пожилой мужчина. Вот возьмёт завтра косилыцик газонов и вышвырнет этих собачат в мусорный бак и никто ничего не сделает.
- Да вы что?- воскликнула интересная дама и так посмотрела на своего собеседника, что всем показалось, будто она просит у него помощи по защите милых собачьих созданий от произвола варваров.
- Успокойся, дорогая, всё будет в порядке. Собачки подрастут, до зимы ещё далеко, территория здесь большая, им хватит места и до начала следующего столетия.
-Отдыхающие будут приезжать, столовые будут продолжать работать, еды им пока хватит. Валютные коридоры их не волнуют. И, кроме того, посмотри какой у них защитник.
А Васька гордо сидел невдалеке и постоянно посматривал по сторонам, не забывая о своей охранной должности.
Полюбовавшись описанной картиной, мы вернулись к своим будничным делам. Наш оздоровительный сезон заканчивался, нужно было каким-то образом поменять рубли на гривны и купить еды в дорогу (ехать всё же поездом 33 часа, пересекая четыре границы). на которых по две таможни, где постоянно проверяют паспорта, пристально всматриваясь в каждого из нас, сверяя с изображением на фото и задавая так надоевшие бессмысленные вопросы: «Оружие, наркотики, валюту везёте?». Наконец-то открылся обменный пункт в «Алмазе» и мы поспешили туда, с тревогой ожидая, что же нам покажет табло.



Но то, что мы увидели, вообще выбило нас из колеи и надолго: 100 рублей покупали за 10 гривен, а продавали за 15 гривен. Подавить нарастающее дикое возмущение у нас обоих удалось лишь после рассказа старого анекдота: «Мама спрашивает у сына, так что сказал папа, когда упал с лестницы? А плохих слов не повторять, спрашивает сын. Конечно, нет, отвечает мать. Тогда папа ничего не сказал, отвечает сын». Вот это «ничего» и хотелось говорить и кричать на весь город и во всё горло тем большим дядям и тётям, которые стоят у руля, зная «что делать и как делать», а делают как всегда...
Скрепя сердцем, поменяли 200 рублей на 20 гривен, купили на рынке минимальный набор продуктов и стали собираться в дорогу.
Рано утром в 7 часов автобус подошёл к остановке, отъезжающие стали грузить багаж, в том числе это сделали и мы. Вдруг из кустов выскочила Жулька, а с ней и Васька, они подбежали к обочине дороги напротив автобуса и стали повизгивать, виляя хвостом. Я не выдержал, перешёл на другую сторону дороги, погладил их, отдал последний лакомый кусочек и поспешил в автобус. До свидания, верные друзья! Так жалко, что мы не можем с вами сотрудничать в обычной трудовой жизни. До свидания, отдых! Да здравствует работа!
Август 1998 года, Луга, Трускавец, СПб.