Паренёк из Шеффилда

(по мотивам старинной шотландской баллады)

Я рос в семье незнатной, просто бедной.
Родители – души не чаяли во мне.
Ребёночек и первый, и последний –
я был для них как Божий Свет в окне.

Гулял где вздумаю, играл как вольный зверь я,
как пташка шустрая под небом голубым.
Но срок пришёл – нанялся в подмастерья.
Все радости мои рассеялись как дым.

Хозяин драл с меня, мерзавец, по три шкуры.
Но я не промах был – и лыжи навострил.
В один прекрасный день я прибыл в Лондон хмурый.
Будь проклят этот день. Он жизнь мою сгубил.

Красавица одна, богатая голландка,
Приметила меня – на лодке у весла –
и враз, без лишних слов, любезно и галантно,
за девять золотых в услуги наняла.

Причалили мы с ней в уютную Гаагу.
На крепких сваях там высокие дома.
Хозяйка без меня – ни вздоха и ни шагу.
И вскоре сделалась как будто без ума.

Служил я ей на совесть, чисто, свято.
И слышу вдруг: "Я всё тебе отдам –
и дом, и сад, и земли все, и злато.
Будь мужем мне, счастливейшей из дам".

Ответил тихо я, чуть не кричу от боли:
"О, леди! На двоих жениться не могу.
Мне горничная ваша, крошка Полли…
Уж к свадебному зван я пирогу"...

Однажды я в саду срезаю розы.
И благодать. И стелется туман.
И не заметил я смертельной той угрозы –
как перстень золотой попал ко мне в карман.

Хозяйка на суде клялась, что я пройдоха,
и лодырь, и ворюга, просто бес,
и больше мне нельзя давать ни вздоха –
не медля покарать по милости небес!

И вот уже петля над головою.
Но верьте, люди, я не виноват!
Прощайте, мать с отцом! И небо голубое!
Хотел бы я – всё повернуть назад!

Опять бы в Шеффилд, в золотое поле!
Играть, резвиться, покорясь судьбе.
Прости-прощай, не венчанная Полли!
Я умираю за любовь к тебе.