Чириак в Пизе и других местах

Как всякий, уважающий себя, великий поэт, я надумала кардинально расширить границы своего творчества и удариться в написание прозы. Проза, это вам, господа, не поэзия - ни размера тебе, ни рифмы, ни всякой прочей ерунды. Пиши себе и радуйся! Это каждый дурак знает. Свое прозаическое творчество я решила начать эссе "Чириак в Пизе и других местах". Предварить рассказ о своей полной приключений и опасностей жизни я хочу изложением истории своего древнего и знаменитого рода, точнее кратким описанием жизни отдельных и самых известных его представителей. Излагать буду в стихах. От привычек, сложившихся в течение 350 лет, сразу, знаете ли, трудно избавиться.

Мой пращур, славный граф Фурункулез,
Известен тем, что всюду, куда звали и не звали,
Куда нельзя совать свой нос во избежание печали,
Откуда тумаками и пинками выгоняли,
С завидной доблестью упорства храбро лез.

Его внучатая племянница, графиня Нома,
Была, по счастью, мало с кем знакома,
Хотя в жестокий век плаща и шпаги
В ее тенета попадали иногда бедняги.
Племянница была, по сути, феминистка
И разбиралась с кавалерами на редкость быстро.

Отважный шевалье, прекрасный де Лишай
Своих противников и сна, и отдыха лишал.
Он, вроде, никому особо не мешал,
Но юмором своим, предельно плоским,
Противников своих он весело, без злости,
Однако методично и технично точно
В конце концов конкретно добивал.

Была в моем роду и Алопеция-девица,
На ней упорно не хотел никто жениться.
Девица обладала странной страстью
Драть волосы из женихов в порыве счастья.
Никем не понятая удивительная дева
Годам к восьмидесяти спокойно околела.

Граф Герпес, уезжая на войну,
(Поборник воздержанья и морали),
Так рьяно в пояс верности заковывал жену,
Любовницу, собаку и горшок с геранью,
Что если бы не герцог Гевиран,
Граф Герпевир и паж Ацик, то те бы
Давно б, наверняка, поумирали.
Мораль семейной притчи такова:
Живи и радуйся, и трахайся, и плюнь на мужа,
Когда у мужа, у кретина, что тебе не нужен,
Патологически и герметически, и герпетически
       пустая голова.

Почтенный пастырь душ, епископ Дерматит
Смиренно, но настойчиво, пусть Бог его простит,
Анафеме повсюду предавал всех тех,
Кто предавался блуду,
Содомскому греху, неверью в чудо,
Анализу и синтезу...
Греху питания не только хлебом и водой...
(Епископ утверждал, что рацион его такой,
Отсюда он и внешне молодой)
Хотя наш Дерматит смотрелся лет на двести!!!
И где б ни появлялся наш почтенный Дерматит,
Орал, что, кто слмняет - еретик,
И инквизиция еретика возьмет на вид!
И приходилось прихожанам собираться к мессе,
А Дерматит, вещая о блаженной вести,
Возмездье за грехи и прочей ерунде,
У слушателей зуд, конкретно, вызывал везде
И покрасненье, и отек, и в том, и в этом месте...
Народ страдал! И знать с народом вместе.
Но тут явился грозный граф де Синофлан,
Сей граф объездил очень много стран
и даже, говорят, принял ислам.
Особо не любив внимать ослам
И ощутив, попав в толпу, проблемы с кожей,
И возмутившись Дерматита подлой рожей,
Своим мечом, не знавшим пораженья,
И верно, как всегда, наметив траекторию движенья,
Святейшего, как суслика, разрезал пополам.

...А был бы наш епископ образован,
Держал бы в памяти пример Саванороллы,
Когда народ в эпоху Возрожденья донимать,
Народ тебя сожжет, еб твою мать.