Реквием

От чего умирает любовь?
Чуть родившаяся и не умеющая жить, она гибнет, явив на миг свой образ во встречном трамвае, мелькнув в толпе и тотчас растворившись в ней, как в кислоте. В унылом однообразии безразличных масок её живое детское лицо излучает радость существования и …неумения жить. Миг тепла, и лучики радости разлетаются осколками в темные переулки, плутают в городских лабиринтах, их звонкие голоса вязнут в закрытых окнах, гибнут под колесами машин. Едва родившийся свет захлёбывается темнотой.
От чего умирает любовь?
С болью памяти прошлых смертей она светит и ловит свет. Она ищет Воплощение Света, проходя мимо осколков под колесами машин, мимо заблудившихся в лабиринтах городских улиц. Она слишком хорошо знает то, что ищет, и от того – не находит.
От чего же умирает любовь, когда светоч радости и счастья хитросплетением обстоятельств всё же зажигается впереди? От робости неуверенных шагов? От резкого броска навстречу свету, задувающего и без того норовящий потухнуть огонек? От вопросов, на которые требуют ответа? Даже от самих слов «я люблю!», что не созрели, но сорваны нетерпеливой рукой… от жестокого продолжения: «А ты?..»
От чего умирает любовь, уже познавшая вкус жизни, а от того не желающая умирать молча? От безмятежности и наивной веры в вечность существования. От попыток изменить неизменное и запретить переменчивость. От огромного желания жить, любой ценой. От излишнего мягкосердия и жестокости, от скуки и суеты, от пустоты и наполненности, от бедности и богатства, от слова и молчания, от ревности и безразличия – от всего, что только можно вообразить под этим небом, но более всего – от слепой веры во взрослость себя. И от нежелания расти – вверх, вширь, вдаль, вглубь – терпит поражение за поражением, пока не погибнет, когда с воплями и стонами, а то просто – с тихим воем, реже – да так ли это важно? – чахнет тихо, смирившись со своей судьбой.
От чего же умирает любовь? Причин сотни, поводов – тысячи, но позвольте… от чего же… она ЖИВЁТ, где-то, в ком-то, не взирая ни на что? Как хрупкий цветок поливается ласковым словом, укрывается от ветра невзгод и града обид заботливой рукой. Не умирает любовь, но возвращается птицей Феникс в сердца, где ей открыта дверь, в новых обличиях, но прежняя.
Нет, не умирает любовь, если не убивают её, а разрешение умереть – это тоже убийство.
Так было, так есть и так будет, ибо не умирающий никогда – только лишь бессмертен, а умирающий и возрождающийся вновь – вечен. А любовь – вечна, я в это верю… Что мне осталось кроме веры?