Свидание не состоялось...

Свидание не состоялось,
на небе хмурится гроза,
и всё, что у меня осталось,
твоя улыбка и глаза.

Ты не придёшь, я это знаю,
прошли часы и сроки все,
тебя, конечно, понимаю
на привокзальной полосе.

Помчимся дальше, разойдёмся,
чтоб не встречаться никогда.
Мы ждём, теряемся, смеёмся,
вдали сливаются года.

Сметает листья, словно в осень,
ломает ветви, рвёт цветы.
Про светлый образ твой не спросят
в глухом тумане пустоты.

Так Андромеда неподвластно
земной и светской суете
сияет гордо и прекрасно
в туманной этой пустоте.

23 мая 1986 г.



Для того, чтоб покончить с любовью,
нам достаточно слово сказать,
и, пронзённая острою болью,
будет медленно та умирать.

И, как всякое смертное чадо,
на попытки её воскресить,
улыбаться лишь будет глазами,
и в ответ ничего не просить.

Грустный взгляд затухать постепенно
будет день ото дня на лице,
и лишь память оставит нетленной
прелесть встреч, как серёжки в ларце.

25 мая 1986 г.



Вы будите во мне страстей поток
и жажду мной упрятанных желаний,
вы будите в крови горячей ток
открытых чувств и разочарований.

Сквозь сон я эти строки сочинил,
печать корысти не коснулась страсти,
я Вас, наверное, за дымку полюбил,
наверное, таким бывает счастье…

Но всё прошло, глаза открыты вновь,
рассудок чётко убивает чувство,
желания стихли, и остыла кровь,
как буря, усмирённая искусно.

Остался след бушующей волны
в душе, на чистой глади той страницы,
и на песке застыли валуны
прошедших бурь, как раненные птицы.


26 мая 1986 г.




Ты нервничаешь, сидя рядом,
не бойся, не пристану, нет.
Я с боевым живу зарядом,
на мне висит бронежилет.

Пробьётся в душу только выстрел,
у выстрела печать груба.
Что ж, толстокожий мистер-твистер…
Что ж, одиночество раба…

Ты сам создал свою скорлупку,
и, с переваренным лицом,
раскуриваешь жизни трубку
с трагикомическим концом!

28 мая 1986 г.