Петербуржские зарисовки или сон, которого не было

В темно-синем плаще и в норвежском узорчатом свитере,
Запивая холодным шампанским белужью икру,
Ранним утром Есенин и Пестель гуляли по Питеру
И веревки на шеях дрожали, как лист на ветру.

Им самим было как-то неловко от этой нелепости,
И хотелось заснуть поскорей крепким сном, но увы…
Они жарили сфинкса у стен Петропавловской крепости
И бросали объедки в холодную воду Невы.

А потом, до рассвета бродя по осеннему городу,
Наблюдали, как Цой под дождем выпил воду из луж,
И как Петр отчаянно брил Достоевскому бороду,
И как Гоголь в кофейне сжигал третий том мертвых душ.

Мертвый Пушкин над Мойкой летит на дуэль в белом саване,
И Некрасов в ларьке на Сенной продает карамель,
И «Аврора», как прежде, ушла в кругосветное плаванье,
Но, доплыв до ростральной колонны, наткнулась на мель.

А замерзшие львы у моста тихо пьют воду из реки
И соборы угрюмо застыли в сиянье луны,
И витают над сонной Невой петербургские призраки,
И влетают непрошенным гостем порой в наши сны.