Фон барон Митрих и Медея Филди

Предисловие...

Стовековая стародавность,
Минувших череда времен
Снимет томленье и усталость
Тем, кто любовью опьянен.
Любовь не терпит отлагательств,
Она не всем обнажена,
В сплетенье чувств и обязательств,
Когда отправится на паперть,
Когда пожертвует сама.

<Митрих>

В германских землях благодатных
Существовал один канон,
Поистине тот станет знатным,
Богатством кто будет запятнан,
Но не слегка - со всех сторон...
Жить должен в замке преогромном,
Рожденном в духе старины,
И чтобы статные колонны
Были увенчаны драконом, прислугой не обделены.

Дракон был страхом, отчужденьем
В германских землях всех сердец,
Он был предметом поклоненья,
Всех посещал он сновиденья,
И звал мужчин он под венец...
Не всех, лишь писаных красавцев,
Коих хватало в государстве,
Любой из них - изрядный льстец.
Вершил он мрачный их конец…

Романтик Митрих повсеместно
Судьбу разбойника влачил,
Писал стихи в чащобе леса,
Кинжал свой доблестный точил
Константно приносящий прибыль,
В миру, где деньги все вершат,
И если в этот полк ты прибыл,
То небо в клетку в перспективе,
И вряд ли все вернешь назад.

Но улыбнуться может счастье,
Правда, не каждому... Тотчас
В меру дождливое ненастье
В урочный день, в урочный час
Неслась карета фон Барона
С златым драконом на гербе
Кареты также золоченой,
В упряжке кони масти черной -
Способны к скоростной езде.

Заблаговременно спиливши
Огромный статный черный дуб,
Посередине разместивши
Большой дороги этот сруб,
Ждет Митрих сладостной наживы,
А кучер уж смекнул подвох
И дернул вожжи, что есть силы,
Надежды фон Барона живы
О том, что доберется в срок.

Улов богат: карета, кучер,
Камзол, сундук и парики,
А фон барон темнее тучи,
Он связан - не поднять руки...
Барон не жаловал природу,
Она же вторила ему,
А комариная порода
Летела в гости с небосвода,
Конечно, не по одному...

Открыв сундук, погладив камни,
В оправе дивной золотой,
Нащупал наш герой пергамент,
А рядом свиток небольшой...
Приказом свиток оказался,
Пергамент родословной был,
"Вы обладатель ныне графства" -
Приказ сей свиток огласил,
И королевская печать его смогла уж увенчать.

Вот так из грязи в князи может
Переместиться всякий, но
Лишь то рассказчика тревожит,
Если судьбою суждено,
Пускай, порой несправедливо
Кого-то может вознести,
Наперекор трудолюбиво,
И к шансам относясь учтиво,
Богатство можно обрести.

Пришел конец его скитаньям,
Теперь он графством заправлял,
Готовила прислуга сани,
И он окрестными лесами
Катался и стихи писал.
Его поэма о злодее,
Что выкрал род себе и чин,
Без всяких видимых причин,
Но душу короля согрела.

<Дракон и злой Волшебник>

Тем временем дракон в пещере
Грустил уже который год,
Но, все же, непреклонно метил
Вернуться в человечий род…
Волшебник наложил заклятье
На дивной девушку красы,
С тех пор драконья шкура - платье,
И крыльев на спине объятья,
И в страхе убегают псы...

Зарян - волшебник темной веры,
Зарян - исчадье злых кровей,
Зарян - ужасно суеверен,
Зарян - не мог терпеть мышей.
Он наложил свое заклятье:
Медея Филди - трепещи,
Теперь драконья шкура - платье,
И мужа каждый год ищи,
Прими спасенье от мужчин...

Но было все не просто вовсе
В разоблаченье этих чар,
Ответить нужно на вопросы,
Мужчины пользовались спросом,
Но ни один не отвечал...
И вот, из века в век понуро
Удел ей - жить в драконьей шкуре
И ждать, чтоб статный толстосум
Еще явил в себе и ум.

<Загадки Дракона>

1 загадка:

Загадка первая - шарада,
Хитросплетенье разных букв,
И разгадать ее - услада
Для тех, кто разумом не глуп...
Названье - триплекс, суть - папирус,
Что хитроумно заключен
Внутри, является ключом
К драконьей следующей загадке,
Ключ уксус сторожит украдкой...

Довольно лишь набрать неверно
Букв сочетание - внутри
Все уничтожит уксус скверный.
Украсят темную пещеру
Героя косточки и череп,
Прилягут вмиг на алтари -
Попробуй вновь их собери...
Не все с загадкой, видно, гладко,
Путь держим ко второй загадке.

2 загадка:

Потребно сочинить дракону
Поэму, в оной отразить
Все: уподобить небосклону
И метким молниям и грому,
Но и не слишком сильно льстить...
Неискренность дракон не чтил,
И пару сотен проучил
Он незадачливых поэтов,
Свои стихи писавших тщетно...

3 загадка:

Загадкой третьей было диво,
Что водам пузыри дарило
И будоражило вулкан,
Ведь воды находились там...
И пару сотен рыбаков
Он поглотил и был таков...
Все три загадки не под силу
Героям было разгадать -
В пещере их удел лежать...

<Фон барон Митрих в статусе жениха>

Король, с охоты воротившись,
Запрос дракона увидал,
Раз в год – на том озолотившись,
И за порядок расплатившись,
Он кандидатов отдавал,
Совсем и не подозревавших,
Зачем их сквозь лесную чащу
Везут? Зачем их всех собрали?
Дракона женихи не знали…

Семерка писаных красавцев
В карете ровно на семь мест,
Из фон бароновского графства,
Стремглав несется через лес…
Изрядно увлеклись беседой,
И не заметили, как вдруг,
Своим глазам совсем не верят –
Стоит карета у пещеры,
И это их – конечный пункт…

А Митрих фон барон в счастливой
Семерке оказался, но,
Поклон отвесил он учтивый,
И, вовсе не жалея ног,
Он припустил, что было силы,
Лишь, пятки показавши, в лес,
Его с собаками ловили,
Но тщетно – лжебарон исчез…
А за шестеркой храбрецов в пещере заскрипел засов…

Дракон был вне себя от гнева –
Его запрос исполнен не был!
Вместо семи – лишь шесть красавцев,
Из вотчин прибыли германских…
А где седьмой? Начальник стражи
Не знал на то сказать что даже,
Зевнувшие добычу псы,
Лежали, опустив носы,
А, между тем, текли часы…

Разбойничьей сноровке рад
Был Митрих, от собак удрав,
Как очень опытный удав
В нелегком этом деле,
Волненья, страх не испытав,
И совершенно не устав,
В ручей двумя ногами встав,
Он мог петлять неделю,
От незадачливых дворняг, свой нюх сумевших потерять…

Три дня плутал в чащобе Митрих,
Но ровно в полночь лес затих…
И обнажилась вдруг избушка,
Средь сосен, лиственниц и пихт,
А Филин Митриху на ушко
Шепнул: Волшебник здесь живет,
Он с именем Медеи Филди
Ложится ночью, днем встает,
Её он не очаровал и потому заколдовал…

<История Филина>

И опустился Филин с ветки
На плечи Митриху тотчас,
И как свободный – не из клетки,
Свой пламенно излил рассказ,
О том, как злой волшебник добрым,
Представьте, изначально был,
Но нелюбовь вмиг лед холодный
В горячем сердце поселила…
И в бездну доброта уплыла…

В хрустальном замке жил волшебник,
Он добр был и нелюдим,
Но стало вдруг ему потребно
Быть с кем-то, грустно – он один
Влачил свое существованье,
Но образ душу его ранил
Девицы юной во плоти,
Живущей в замке в взаперти,
И к ней решился он прийти…
 
Но с детства он имел изъян,
Был он горбат и с виду пьян,
Но добрым был всегда душой,
А это плюс самый большой,
Ведь внешность ничего не значит,
Отец доволен, дева плачет,
Ведь замужем она теперь,
Калым почти влезает в дверь,
Его не счесть за шесть недель…

Хрустальный замок отвергает
Девичье сердце… Влюблено
В разбойника, что многих грабит,
Трепещет перед ним оно…
Его развешены портреты
На каждом доме в их селе,
Ограблены им и раздеты,
Десятки граждан, их кареты,
А он всегда навеселе…

Был терпелив волшебник к ней,
Так прожил с нею много дней,
И с каждым днем любил сильней,
Был предан ей всецело,
Она же с каждым днем мрачней,
Не кажет на него очей,
И с каждым днем она бледней,
Ведь ничего не ела…
Поднос, ломившийся от яств, летел в окно который раз…

Владевший ангельским терпеньем
Волшебник потерял покой,
Но непоколебимо верил,
Что будет люб он ей душой,
Но непреклонна, как ворона,
На сельских грядках погостить,
Приходит из лесного бора,
От пугал, не сыскав отпора,
Его не в силах полюбить…

И гнев затмил разруху бедствий,
И холод, проникая в сердце,
Волшебника, не без вреда,
Вмиг обратил в осколок льда,
Недавно любящее пламя,
Что, лишь с годами только, вянет,
И застывает в жилах кровь,
И вновь – лишь злость и нелюбовь…
Она свой потеряла кров…

Теперь она живет в пещере,
Заклятье гложет по сей день,
Она все ждет, она все верит,
В то, что узрит хотя бы тень
Его плаща в округе места,
Где заключила нелюбовь,
Мечтает стать его невестой,
Готова под покровом леса,
Всю жизнь свою отмерить вновь…

Хрустальный замок был разрушен,
Теперь Волшебник жил в избушке,
И без любви существовал,
Зелья варил и горб чесал…
Слугу, что много лет правдиво,
Служил ему весьма учтиво,
И верой правдой помогал,
Он в Филина заколдовал,
Слуга обиды не прощал…

<Митрих и злой Волшебник>

Узнавши слабость, на которой
Против волшебника сыграть,
От Филина, решил упорно
Митрих свободу деве дать…
Терпеть мышей колдун не может,
Их Филин наловить поможет,
И зелье супротив заклятья,
Тогда бы мог вполне достать он,
Ведь посреди высоких скал невесту он себе искал…

Опять разбойника сноровка
Мила для Митриха была,
Ногою оттолкнулся ловко,
И, миновавши два стекла,
Он по избушке лез все выше,
И вот – герой уже на крыше,
Движением совсем неслышным,
Мышей из сумки достает,
И отправляет в дымоход…

Проснувшись, грызунов усатых,
Колдун в избушке увидал,
И обернувшись вмиг крылатым,
Грифоном, ужасом объятый,
Он из окошка вылетал…
В то время как лихой разбойник,
Уж, миновавши подоконник,
Отважно в комнату шагнул,
И устремил свой взгляд на стул…

На стуле том цепями схвачен,
Напиток, пламенно бурлящий,
Хранивший тайну исцеленья
Девицы из её плененья…
С замками был разбойник дружен,
Но ключ замысловатый нужен,
Чтобы то зелье отпереть…
И снова вынужден взлететь
На подоконник наш разбойник…

<Митрих и загадки дракона>

1 загадка:

Пристрастен жизненный был жребий,
Пристрастен был судьбы венец,
Погони избежав, плененья,
Собачьих свор столпотворенья,
Сам ищет Митрих свой конец…
Идет уверенной походкой,
Начальник стражи за плечо
Уж обнимает горячо,
И уж не лечит горе водкой…

Скрипят огромные ворота,
Засова музыка звучала,
Для Митриха пути отхода
Минули, как канат с причала,
Теперь суденышку судьбы
К горнилу смерти плыть, увы,
Потребно будет… В трюме течь,
На мель способная увлечь,
И гибель судна подстеречь…

Царит в пещере смрад отвратный,
К дракону Митрих путь держал,
Если бы приоткрыли врата,
Всучил бы страже кучу злата,
И, не поморщившись бы, статно,
В лес очень быстро убежал…
Но сжег мосты, назад не кажет
Герой наш носа в мыслях даже…
Забрел далече… Где же стража?

Но даже самый храбрый стражник,
Будь семьянин он или бабник,
В такую даль не заходил,
Так как устои жизни чтил…
Вдруг темнота сменилась светом,
И в зареве, сродни рассвету,
Перед драконом он предстал,
И душу в пятках он искал…
А так как правды нет в ногах, осел он, испытуя страх…

Заклятье разум затмевало,
Медеи сердце изнывало,
Дракон подчеркнуто был строг,
Красавцев поглотил немало
Пещеры каменный острог…
Медеей не был Митрих узнан –
Ничуть не лучше он других –
На сердце камень мертвым грузом
От чар волшебных, колдовских…

Шестерка писаных красавцев
Костьми легла на алтарях,
Когда в родных просторах графства,
Почти лишенная лукавства,
Игриво занялась заря…
Не знали жители германских,
Людьми откупленных земель,
Куда исчез дракон гигантский,
И почему он их не ел…

Загадкой первой режет воздух
В дуэте с огненной струей,
Дракон стальной и резкой прозой
Дает задание свое…
Дан триплекс Митриху был в руки,
День на раздумья отведен,
И наш герой, не зная скуки,
И, не давая сну уступки,
Ответ найти имел резон…

Из-за чего – подумал Митрих –
Все это закружило нас?
Дракон, волшебник злой и хитрый,
Не знавший от любви прикрас…
К чему же Филина рассказ?
Ведь неспроста тревожат, други,
Прикосновенья хладной вьюги
Вершины злополучных скал –
Так, полон дум, ответ искал…

Ради чего творят поступки,
Анафеме, придав закон?
Для коих нужд, сродни преступным,
Из мира строят полигон?
Ликуют сердцем в каждом слове,
Ютятся с милым в шалаше?
Боль причиняя, дружат с болью,
В довесок к шраму на душе…
Итоги обобщив свои – он осознал – РАДИ ЛЮБВИ !!!

Узрев ещё раз, с комом в горле,
Груды костей на алтарях,
Митрих уверенный, упорный,
Чему свидетелем заря,
Что занималась, выступала,
Ведь в думах, проведя немало,
Лишенный напрочь мира снов,
На триплексе набрал «ЛЮБОВЬ»,
Отхлынула от сердца кровь…

Молчание тиши пещерной
Нарушил триплекс, заскрипев,
И едкий, жгучий уксус скверный,
Притих, перечить не посмев,
А наш герой, глазам не веря,
Папирус ловко достает,
И, на манер лесного зверя,
Волю эмоциям дает,
Рождая эхо жадным смехом…

Глазами – щёлками дракон,
Героя лицезрел поклон…
Ведь на папирусе искомом,
Родить поэму должен он…
Второй загадки это суть,
И вновь не суждено уснуть?
Живущий в русле стихотворства,
В хвалебной песне, без притворства,
Проблемы Митрих не видал – и мирно спал…

2 загадка: <Ода Митриха Дракону>

Души в тебе не чаю, дева,
Ты сада ангельского Ева,
Любовь моя ты среди скал,
Ты та, что так давно искал…
Преграды все превозмогая,
Ни сна, ни отдыха не зная,
Хочу вернуть тебе я разум,
Пускай со временем, не сразу,
Любовь мою ты ощутишь,
Зато потом лишь гладь и тишь
Украсят тихую пещеру,
В которой буду гостем первым,
Всегда готовым разделить
Все тяготы, и боль испить
До дна с тобою обязуюсь,
Столетья, обернув назад,
Вкусивши тысячи услад,
Которых лишена была ты,
Отбросив серебро и злато,
Подальше – хоть за света край,
Я сердце отдаю… Решай…

3 загадка:

<Митрих и Чудище – Хранитель Вулкана>

Эпоха чудищ уступила
Место свершениям другим,
Однако, что в вулкане было?
Что водам пузыри дарило?
И людям Что простым сулило,
Рыбачившим, чтоб снять усталость,
Достойную не встретить старость?
С загадкой, справившись опять,
Сей Митрих факт должен узнать…

Кратер, заполненный водою,
Своей пучиной роковою,
Велику тайну отродясь,
В скалы вершине находясь,
Он нес, опутан был легендой,
Что только выходец из бедных,
Окутанный неправотой,
Духовно сытый, но голодный,
Мог тайну разгадать свободно…

Взбирался Митрих на вершину,
Дни, оставляя позади,
Забрался, разминая спину,
Увидел удочки одни…
Горел костер, шалашик ветхий,
Пейзаж безжизненный венчал…
Лишь Филин восседал на ветке,
Печально головой качал,
На взгляд годами мудрой птицы – вел себя Митрих как тупица…
       
Ведь мыслил Филин дорогою
И сердцу милой головой,
Он, даже будучи слугою,
К судьбы ударам был спокоен,
Но ныне – потерял покой…
Зачем же рисковать собою,
Грудь, повергая на кинжал?
Будь Фон бароном Филин – трое
Пусть догоняли б – убежал…

Конечно, знай бы мудрый Филин,
Все уз превратности любви,
Сомненья бы его уплыли,
В пучину сгинули, ушли…
Ради любви творят бесчестье,
Ради любви спасают честь,
Прочь – совокупность лжи и лести,
Любовь бы каждому обресть,
Но Филин, будучи в годах, с красот любви сдувает прах…

Вулкана жерло забурлило,
И воды все разверзлись в миг,
Чудище – пасть огромной силы –
Взор устремило – напрямик,
Направив резкое движенье,
В сторону Митриха, потряс,
Сменивший головокруженье,
Звук челюстей – и свет погас…
Днем или ночью он проглочен?

Очнулся Митрих на болоте,
Глаза привыкли к темноте,
Но все вокруг мерцало вроде –
К картины этой полноте,
Добавить можно – слабо зрячий,
С собой, не захватив пенсне,
Мир светлячков, легко парящих,
Среди болот слегка бурлящих,
Мог видеть будто бы во сне…

Не посещав церковной школы,
Был Митрих – интеллектуал,
Он, в стайках светлячков веселых,
Закономерность увидал!
Он опыт почерпнул из жизни,
Не раз, ночуя средь болот –
Пойдет за стайкою лучистой,
Разящей светом воздух чистый,
А стайка к дому приведет…

Из мириадов светлых точек,
В каждый аршин – по огоньку,
Дорога – слышно чуть стрекочет,
Попутчиком сказаться хочет
В цепочке каждый стрекотун…
С трудом, передвигая ноги –
Отлична жижа от дороги!
Вдоль тропки, что рождает свет,
Он не один оставил след…

А за болотной вереницей,
Увидел – есть, где поселиться!
Проглоченные рыбаки
И лесорубы неплохие,
Как на поверку оказалось,
Два этажа здесь – это малость…
Внутрижелудочную флору,
Они придали топору,
Дома же обнесли забором…

Зачем забор высокий, статный?
Иль объявились супостаты?
В местах, где обитает смрад –
Болота на семь верст подряд,
Все опоясали вокруг,
Нащупал Митрих верный лук
И легкий испытал испуг,
Лишь голову оборотив,
Совсем утратил позитив…

В болотах местных обитало
Болотных гадов чересчур
Уж много, их и увидал он –
Лук в руки, ловкий глаз прищур,
И методично он отправил
В болотных гадов сотню стрел –
В глаза и лапы попадая –
И вскоре недруги бежали,
Не все, конечно, кто успел…

Врата в заборе заскрипели,
И развеселая толпа
Кричала Митриху: «Ура!»
Хвалили, дифирамбы пели…
Он был по высшему разряду
В селенье принят, всем знаком,
Дежурным блюдом угощали –
Хрустящим, терпким, серым мхом,
Как грустно делать вид, что вкусно…

Толпа веселых расступилась,
А что причиною тому?
Личина старосты явилась –
Серьезен очень. Почему?
Был старец тот одним из первых,
Кто свыкся с мыслью жить на нервах
От незатейливых нападок
Болотных гадов… Ох, несладок
Растет здесь мох средь мшистых грядок…

С глазу на глаз в беседе лестной,
Их староста напряг уста,
В избе, где, образом чудесным,
Ром перед Митрихом предстал,
Конечно, облегчив беседу,
Не просто так они почали
Столь редкий дар на крепость щедрый,
На миг забыли о печалях –
У старосты они в гостях – на радостях!

И молвил староста: Я видел,
Как славно луком поражал
Ты тех, кто боль нам причинял,
Ты просьбу не сочти обидной:
Потребно обучить селян
Стрельбе на редкость скорострельной,
Владеть кинжалом также дельно
Жители местные должны…
В награду хочешь что? Скажи…

Сундук сокровищ мыслью первой
Героя разум посетил,
А может мало? Да, наверно –
Так в нем разбойник говорил…
Но увидал в избе он ключик
И, улыбнувшись, указал:
Хочу вот это! Так-то лучше –
Сказал, прикинув в мыслях план,
А ключик положил в карман…

Покинул Митрих град печали,
Стрельбе просящих обучив,
Поправил стрелы он в колчане,
На перевале улучив
Коротком он всего минутку…
«Как выбраться?» – вопрос – не шутка!
И очень становилось жутко,
Представив, как желудок в срок,
Желудочный наполнит сок…

Опять в анализ окунувшись,
Решением своих проблем,
Был занят Митрих – думать лучше,
Чем превратиться в жалкий тлен…
Селянам проще – их от сока,
Высоки стены защитят,
А Митриху – беги хоть сколько,
Как в кофе он лимона долька,
Быть сваренным – таков расклад…

Разбойник был разносторонен
В науках он не сведущ был,
Но все же почитать любил,
Всегда трактаты темы вольной,
Три дня в селенье, проведя,
В бездумье мыслями не канул,
Знал, что у всякого зверья,
Должны быть органы дыханья…
Неспешный ветер он приметил…

А ветер тот, раз в сутки дуя,
Пригладить волосы помог,
Свой мозг в раздумье испытуя,
Вдруг Митрих понял: «Это вдох!»
Чтоб выйти, значит, против ветра
Герою следует идти,
И ветра следует найти,
Исконное месторожденье,
Несущее ему спасенье…
 
Вдох длился час, прибавив шагу,
Продолжил Митрих свой поход,
Хватался раза два за шпагу,
Отчистить чтоб себе проход.
Десятка два болотных гадов,
Он по дороге повстречал,
Тому они были не рады –
Из них он души выпускал –
Их в рай Архангел не пускал!

Продолжив путь свой, непреклонно,
Порывов ветра супротив,
Колодец видит он огромный,
Ветра рождающий порыв,
Колодец с виду необычен,
Он ввысь зачем-то устремлен,
Сменился ветер, воет зычно,
Отверстие открылось в нем…
Очнулся Митрих ясным днем…

Он осознал, что, сделав выдох,
Его чудовище назад,
Вернуло, а колодец, видно,
Чудищу помогал дышать,
Приятно – органы дыханья,
Что сгинуть монстру не дают,
Конечно, не сочли за труд,
Вернуть в земную атмосферу,
Сменив на яркость красок серость…

Проверив, не сломал чего ли,
Обретший вновь герой наш волю,
Имел всегда к порядку склонность –
Свою обороноспособность,
Проверить Митрих пожелал,
Лук сломан был, его кинжал
Был деформирован немного,
Смотри-ка, Филин с ветки строго
Глядит, и уж довольно долго…
 
<Митрих и всезнающий Филин>

Ну, здравствуй, Митрих, горе-странник –
На ветке сидя, восклицал
Самец совы (изрядный бабник) –
Уж третьи сутки поджидал
Тебя я, не надеясь очень,
Уже хотел удрать я ночью,
Ну, ладно, думаю, дождусь,
Авось, хоть чем-то пригожусь,
Ты – погляжу – совсем не трус…

Привыкший к монологам дельным
От Филина, спустя неделю,
Разбойник был опять готов
Услышать лишь полезных слов
В лесной прохладе отголоски,
Везет телега мимо доски,
Дослушав птицу, под телегу,
Герой наш вынужден идти,
Ему с телегой по пути…

А Филин рассказал, что ныне
Колдун из дома ни ногой,
Чего-то ждет в тиши лесной,
Глазами видел все своими,
В окошко Филин, заглянув,
В Грифона обращался время
От времени лихой колдун,
Отбросив напрочь, суеверья,
Мышей он ел и чистил перья…

<Сражение Митриха со злым волшебником>

В избе сидючи, в окно глядючи,
Сколько силищи в этом дядище,
Так колдун сидел, так он ждал беду,
Уступил в душе место холоду,
Потерял он сон, потерял покой,
Не предвидел ли свой конец плохой?
Не предвидел ли свою смертушку?
Не припомнил ли свою бабушку?
А бабули нет, кто же даст совет?

Злопамятный и мудрый Филин
Все колдуна секреты знал,
Жучка из перьев лихо вынул,
Иную тайну рассказал:
Вновь фокус не пройдет с мышами,
Но вероятность есть большая,
Кривым кинжалом поразить,
Волшебника, ведь Филин знал –
Губителен такой кинжал…
 
Волшебника кончину чуя –
«Голову отруби лихую» –
Злорадно Филин восклицал,
Отмщения себе желал,
Ведь, превратив, волшебник в птицу,
Его – изволил веселиться,
В слугу картошкою кидал,
И на охоту отправлял,
Слуга же лишь хотел напиться…

Телега следовала в графство,
Насилу поборов коварство,
Туда неспешно забрести,
Свои владенья навестить,
А заодно и короля,
Что ловким росчерком пера,
К дракону выделил путевку,
Кривым кинжалом угостить,
Клинка, проверив прочность, ковку…

С телеги сгинув – в путь опасный!
К избе герой шаги направил,
Разведки без, всех против правил,
Предусмотрительно поправил
Колчан, расшитый нитью красной,
Услышав скрип и ставней стук,
Уж наготове держит лук,
Не зря подстраховался он,
Ведь в поле зрения Грифон…

Грифон кричал, махал крылами,
Вцепиться в горло норовил
Когтями, снова заходил,
Вираж на Митриха, направив,
Он в тыл… Разбойник верным луком,
Пуская стрелы – возражал
Своей кончине, словно друга,
Кинжал в готовности держал,
Момент словив – метнул кинжал!

И пал Грифон, как опахалом,
Перед падением взмахнув,
Крылами – резко падать стал он,
Упал – воткнулся в землю клюв,
Мгновением малоприятным
Грифон в волшебника обратно
Уж перевоплощаться стал,
Как не был крепок духом ратным,
Итогов Митрих ждать не стал…

Шагнул в избу – и сразу к стулу,
Оковами до этих пор,
Скрепленному вместе с сосудом,
Не действуя теперь, как вор,
Доставши ключик, повернул он
Его на оборота два,
Не связан был теперь со стулом
Цепями колдовской отвар –
Понес его дракону в дар…

В пещере миновал он стражу,
Чему они удивлены,
Ведь возвращался он с поклажей,
И на устах с улыбкой даже,
Дух девы избавлять от тьмы…
Медея в шкуре мирно дремлет,
Его намереньям не внемлет,
А Митрих, чтобы не пропасть,
В зубастую льет зелье пасть…

Эффект плачевен – только разум,
Явился с пробужденьем сразу,
А облик страшного дракона,
Не сгинул, став бедою новой…
Любимого узрев, Медея,
На солнышке, как будто млея,
Вдруг осознала, что драконья
Личина – для него не ровня,
Мечте идти с ним под венец – конец!

Но испытания минуя,
Упорен Митрих до конца,
Клянет породу колдовскую,
Ну, нет! Ее из под венца
Не смогут у него украсть,
И пусть снаружи будет пасть…
А в жертву принести себя,
Способен каждый лишь любя,
Сказал он: «Я люблю тебя!»

И со словами, что пролились
Из Митриха влюбленных уст,
Губами он приник к бутыли –
Сосуд, спустя минуту, пуст…
Одежда, шпага, лук и стрелы –
Теперь остались в стороне,
И вот наполнилась пещера
Двумя дыханьями в огне,
Любовь явилась, как во сне!

<Эпилог. Драконье счастье>

Под дивной яркостью заката,
Что украшает горизонт,
Все небо пестротой объято,
А мир теперь – любовный фронт
Друг друга двух сердец обретших,
Напастям, чарам вопреки,
И в небе пишутся стихи
Огнем – так Митрих тешит фею
Души своей – свою Медею…